Заложники Империи

Автор: Nexu. Дата публикации: 24 августа 2005. Категория: Пресса.

…В массе своей мы мало что знаем о классической трилогии «Звездных войн». Точнее, даже не о ней, а о тех событиях, что сопутствовали ее съемкам и прокату. В конце 70-х новинки зарубежного кинематографа до нас докатывались крайне редко, и фанфары во славу «Звездных войн» оттрубили где-то там, в стороне, не достигнув пределов бывшего СССР. Сейчас появился шанс восполнить пробел в знаниях. Предлагаю вам статью из журнала «Rolling Stones», вышедшую в 1980 году и озаглавленную «Slaves To The Empire» — что-то вроде «Поденщики Империи» или «Порабощенные Империей». Назовем ее чуть более политкорректно:

«Заложники Империи»

Rolling Stone July 24, 1980
Motion Pictures
Slaves To The Empire
The 'Star Wars' Kids Talk Back: By Timothy White

«Сила имеет две стороны. Сама по себе она ни зла, ни добра. У нее есть плохая сторона, олицетворяющая ненависть и смятение, и хорошая сторона, олицетворяющая собой любовь, милосердие, справедливость и надежду».— Джордж Лукас

«В фильмах вроде этого о личной славе можно забыть»,— сухо комментирует Харрисон Форд свое возвращение на широкий экран в качестве авантюриста Хана Соло в эпическом продолжении «Звездных войн» — «Империя наносит ответный удар». Хотя Форд уже успел погреться в лучах славы, он прекрасно осознает, что он и другие актеры — всего лишь заложники этого грандиозного научно-фантастического сериала из девяти частей, кто-то вроде марионеток, чья значимость для фильма немногим больше, чем у несчастных дроидов C-3PO и R2D2.

«Звездные войны», детище сценариста-режиссера-продюсера Джорджа Лукаса, стали рекордсменом по кассовым сборам и заработали, по последним подсчетам (напомню, статья написана в 1980 году — прим. Nexu), более $400 миллионов «грязными». «Империя», прокатом которой занимается Ирвин Кершнер, надеется составить своему предшественнику конкуренцию. Вот только действующие лица этой захватывающей космической саги, кажется, заблудились в межпланетном пространстве.

«Это не мы здесь звезды; это сам фильм — звезда»,— говорит Марк Хэмилл aka Люк Скайуокер, и его спутники с грустью согласно кивают головами. В самом деле, тот же Харрисон Форд, к примеру, так мало знает о своем персонаже, что до сих пор не может понять, почему Хана Соло преследуют наемные убийцы.

"Я и вправду не знаю, почему так происходит,— он, покраснев, пожимает плечами.— Конечно, я могу что-нибудь там навоображать… но ведь я должен роль играть, а не сочинять ее; вы понимаете, что я имею в виду. На самом же деле я получил сценарий ко второй картине всего за три недели до начала съемок. (Некоторым из актеров, занятых в «'Империи», вообще выдавались только выдержки из сценария — в целях сохранения тайны сюжета). И я пока не видел сценария к третьему фильму, «Мести джедая» (напоминаю, что Эпизод VI ранее планировалось назвать «Месть джедая», но потом Лукас решил, что джедаи — люди благородные и мстить не могут по определению — прим. Nexu).

«Это одна из характерных особенностей Джорджа,— добавляет Форд,— не выдавать вам всю информацию, в которой вы нуждаетесь, но, в то же самое время, не отказывать вам в главном. И у вас такое чувство, что вы все время хотите знать больше.»

«Мне часто приходится слышать,— продолжает он,— что люди испытывают определенное разочарование, связанное с концовкой второго фильма. Я слышал, как люди говорили „этому никогда не будет конца“ или „я не хочу ждать так долго, чтобы узнать, чем все закончится“. Но они все равно будут ждать, и это — точно расчитанный эффект».

Чтобы удовлетворить аппетит изголодавшихся по новостям о «Звездных войнах» зрителей, 20th Century Fox и Lucasfilm (компания Джорджа Лукаса) устроили промо-акцию, по масштабности напоминающую мировое турне какой-нибудь рок-н-ролльной звезды. За прошедшие несколько недель звездный состав фильма пропутешествовал от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка, потом в Вашингтон, Лондон и Японию и оказался в Австралии, по пути раздавая интервью сотням газет, радио- и телестанций. В поддержку турне направлена и шумная кампания по торговле сопутствующими товарами, которая включает в себя буквально всё: от альбома с саундтреками из фильма до игрушечного Йоды, этого похожего на гнома мастера-джедая.

Главные актеры, занятые в фильмах, не часто оказывались вместе на съемочной площадке — особенно во время работы над «Империей»; то же самое можно сказать и об их рекламных турне. Хотя все они хорошо ладят друг с другом, есть смысл в том, чтобы какое-то время пожить раздельно. Что же касается непосредственно процесса создания фильма, то Керри Фишер, которая играет Принцессу Лейю, признается, что актерам приходилось «много импровизировать».

"На съемках я должна была воскликнуть, обращаясь к пустому месту: «Не взрывайте мою планету, пожалуйста!». Единственным моим партнером был помощник режиссера, который никак не мог дождаться перерыва на обед.

"Обычно, чтобы сыграть убедительно, вы можете привнести в кино какой-то ваш личный жизненный опыт,— добавляет она.— Но к «Звездным войнам» это неприменимо. Я никогда в своей жизни не видела открытый космос — до тех пор, пока не посмотрела смонтированный фильм. И я, конечно же, не могла вообразить ничего подобного. Приходится использовать то, что Кьеркегор называл «силой веры».

"Я ощущал себя на удивление беспристрастно, отстраненно, созерцая «Империю»,— рассказывал Хэмилл.— Сейчас я говорю, как мой врач, но все эти вещи и впрямь начинаешь принимать слишком близко к сердцу, когда думаешь: «Ты — ужасный актер, а фильм получился благодаря одним лишь спецэффектам».

{mospagebreak} Возможно, таково веление времени, что величайшее событие в истории шоу-бизнеса, этот заработавший миллионы многосерийный блокбастер оказывает на людей такое гипнотическое воздействие. В таком темпе мы будем года до 2000 ждать, чтобы увидеть заключительный эпизод кинематографической сказки Лукаса (попали почти в яблочко:) — прим. Nexu); в то же время, актеры, получавшие весьма весомые гонорары (в случае «Звездных войн» эти гонорары выплачивались из личной прибыли Лукаса), возможно, никогда не получают никакого удовлетворения от наиболее известных ролей в своей карьере.

Человеком, получающим самое большое удовлетворение от этого проекта, должен быть непосредственно сам Лукас, который, чудом оставшись в живых после случившейся с ним в 18 лет автокатастрофы, решил: "в своей жизни я должен сделать что-то хорошее, потому что я выжил именно по этой причине. Возможно, на Земле я для того, чтобы снять «'Звездные войны».

Для тех обитателей нашей галактики, кто не утруждал себя доскональным изучением сценария «Звездных войн», вся эпопея состоит в том, что красавица-принцесса Лейя Органа с Алдераана, лидер Повстанческого Союза (Мон Мотма с этим, пожалуй, не согласится:) — прим. Nexu), стремится возродить Республику и готовит восстание против жестокой Галактической Империи. Некогда преисполненная благородных идеалов демократичекая федерация, мир и спокойствие которой охранял Орден Джедаев, эта республика, в конечном итоге, развалилась изнутри,— не без усилий одержимого жаждой власти самозваного Императора и его правой руки, падшего джедая Дарта Вейдера. В первом фильме Лейя была вынуждена обратиться за помощью к союзникам: постаревшему джедаю, мастеру Бену (Оби-Вану) Кеноби, отчаянному авантюристу Хану Соло и его приятелю-вуки Чубакке (Питер Мэйхью), дроидам C-3PО и R2D2 (Кенни Бейкер) и Скайуокеру. «Империя» же — это, по сути, непрекращающееся сражение; сюжет фильма опирался на те знания, что были к этому моменту внедрены в сознание миллионов зрителей.

Ни один из актеров не удовлетворен в полной мере своей ролью в разворачивающейся драме; такое ощущение, что они предпочли бы иметь больше понимания и в большей степени контролировать события научно-фантастической саги, оказавшей такое влияние на их жизнь и карьеру (Форд, Хэмилл, Фишер, Билли Ди Уильямс и большинство остальных актеров подписали контракты на съемки в «Мести джедая»).

«Сила такова, какой ты ее сам ощущаешь,— говорит Лукас.— Поэтому она изменчива».

«Мне было девятнадцать, и меня выбрали наугад, велев, чтобы я похудела, что в это время было проблемой,— рассказывает миниатюрная 23-летняя Керри Фишер, свернувшись калачиком в мягком кресле в своей нью-йоркской квартире.— На сей раз, для „Империи“, я должна была поправиться. Единственным фильмом, в котором я снялась до „Звездных войн“, был „Shampoo“. Тем не менее, они рискнули взять меня — упрямую девчонку с низким голосом и неистребимой уверенностью в собственной правоте».

Реплике сопутствует сардоническая усмешка. Такое легкомысленное отношение Фишер к жизни может быть результатом детства, проведенного под знаком двух шумных разводов ее матери, Дебби Рейнольдс («Она — единственная из оставшихся в живых в фильме „Резня по-техасски с помощью механической пилы“; она по-настоящему великая актриса») и журнальных сплетен, преследовавших ее отца, Эдди Фишера («Он — этакий сорви-голова, вырвавшийся из дома в тринадцать лет, но, в действительности, он очень дружелюбный»). В ее остроумной речи, перемежающейся остротами в стиле Майкла О'Донахью (ее близкого друга), можно угадать влияние Джоан Риверс, Бетт Мидлер и — чуть-чуть — Дороти Паркер.

«Я обожала те моменты, когда Харрисон и я вопили друг на друга,— посмеивается она, вспоминая любимые сцены из обоих фильмов.— Всякий раз, когда на площадке появлялся Дарт Вейдер, происходило много забавных сцен, потому что физически его изображал Дэвид Праус, этот крепыш из Корнуолла или Девоншира. (Своим холодящим душу хрипящим голосом Вейдер обязан Джеймсу Эрлу Джонсу). По той причине, что Праус обладал характерным акцентом девонширского фермера, мы имели обыкновение называть его Дарт Фермер».

«В первом фильме,— добавляет Фишер,— я вынуждена была носить белое платье, под которое невозможно было надеть лифчик. Разумеется, все это подпрыгивало при ходьбе, и мне приходилось в течение трех месяцев утягивать грудь бандажом. И каждый день кто-нибудь из членов команды предпринимал попытки подкрасться ко мне и сорвать бандаж — ну просто ребячество!»

«Лукасу постоянно приходилось напоминать мне: „Спину прямо, Ваше Высочество!“ Я же вела себя, как ленивая еврейская принцесса: ходила, ссутулив плечи, и меланхолично жевала резинку».

Фишер ужасно сожалеет о том, что некоторые из экзотических сцен не вошли в фильм. «По сценарию, я была захвачена в плен, и, когда Марк и Харрисон нашли меня, я висела вверх тормашками с желтыми глазами, как в „Экзорцисте“ („Изгоняющем дьявола“). Нужно было еще пригласить на эту роль Линду Блэр. Ко мне применяли изощренные пытки, и я, избитая, в бессознательном состоянии висела между полом и потолком, пребывая в стазис-поле. Причина, по которой сцена не вошла в фильм — я была без сознания, и вуки должен был нести меня на плече на протяжении пятнадцати минут. Но идея с желтыми глазами и избиением мне нравилась».

Переключившись на разговор о романе Лейи и Хана Соло, Керри с улыбкой замечает, что "если бы она могла влиять на судьбу своей героини, то заставила бы ее влюбиться в большого и сильного вуки. Не то чтобы ей нравилась подобная экзотика; просто она — принцесса, и, по закону жанра, не может встречаться с тем, с кем захочется. Например, «ей нельзя выходить замуж за представителя ее же планетной системы», или что-нибудь в этом роде.

Упоминание о том, чтобы снять фильм категории ХХХ — как продолжение «Империи»,— ужасно ее веселит. «Эротические сцены с роботами! — Подхватывает она.— О, да тут большой простор для фантазии! А Дарт Вейдер наверняка заставлял бы принцессу проделывать разные извращенные вещи. А затем последовала бы сцена, где она засыпает, умиротворенная, а он лежит рядом с ней и курит сигарету». (Хм, что ж тут так Керри Фишер-то развеселило? — прим. Nexu)

Окинув внимательным взглядом ее квартиру, полную старинных игрушек, кукол и забавных безделушек, которые, скорее, можно было ожидать увидеть в спальне маленькой девочки, я понимаю, что от «Звездных войн» здесь почти ничего нет.

«Поначалу они посылали мне кучу разных вещей — так, словно у меня тут был ребенок, обожающий подобные сувениры,— но большинство из этих подарков я раздала. На Хэллоуин у меня не нашлось конфет и я отдала кое-что двум ребятишкам; потом ко мне завалился почти весь дом, и я раздала все остальное».

"Продвижение торговой марки — это очень интересная штука. Харрисон всегда так расстраивается: «Вон, из Марка уже сделали паззл, а до меня когда очередь дойдет?! И все время одни и те же объяснения: скоро-скоро, подожди еще чуть-чуть. Почему я никогда не могу дождаться того момента, когда моя физиономия будет красоваться на какой-нибудь коробке с карандашами? То есть, если уж вы намерены выпускать изображающих меня кукол, или подтяжки с моим именем, или печенье, или шляпы… то почему бы мне не оказаться, к примеру, на стирательной резинке?»

«А вот я,- хвастается Фишер,— была на стирательной резинке „Принцесса Лейя“.»

«А дети, которые покупают эти резинки, подходят к вам в универсаме и расспрашивают о „Тысячелетнем Соколе“, джавах или еще о чем-то таком?..»

«Нет, они приходят прямо ко мне в квартиру. Клянусь! Я постоянно обнаруживаю их тут; в большинстве своем, это маленькие девочки. Помню, одна из них, по имени Иоланда, сидела здесь и поджидала меня. С тех пор я начала запирать дверь. А однажды ночью приперся какой-то здоровяк с диким взглядом и заявил, что купил мой адрес за двадцать долларов. К счастью, здесь был Питер Экройд (брат Дэна); он выставил его вон».

«Жуть,— говорит она, передернув плечом.— Знаете, я вспоминаю, как однажды заснула во время съемки и увидела сон о полуроботах-полулюдях. Сцена становится вашим местом жительства на три или четыре месяца; каждый день вы общаетесь с карликами и гигантами и, в конце концов, это проникает в сознание. Неудивительно, что меня посещали подобные кошмары, в которых вымысел накладывается на реальность. Так можно и с ума сойти».

Кроме кошмаров, Фишер тревожит еще одно обстоятельство: ее участие в столь известных фильмах, к сожалению, не привело к тому, что она стала пользоваться бОльшим спросом в Голливуде.

«Ничуть,— подтверждает она с улыбкой.— Я не получила новых предложений, новых ролей. По сути, то, что мы делали в „Звездных войнах“ — это не работа актеров. Это что-то вроде развлечения, а сама я — кто-то вроде рисованного мультяшного персонажа.

Зрители, черт возьми, больше помнят меня по „Saturday Night Live“! То есть, они осознают, что я — не только мой персонаж из „Звездных войн“, но это ничего не меняет. Отныне и навсегда мы останемся для них Люком, принцессой и Ханом.

„И что вы чувствуете при этом?“ — спрашиваю я.

Улыбка сходит с ее лица: „Беспомощность“.

…»Джордж сказал мне, что лучше всего говорить всем, что я отошел от дел",— сообщает 28-летний Марк Хэмилл, улыбаясь одной половиной рта, потому что другая половина занята разгрызанием начос (мексиканское блюдо — прим. Nexu). Разговор происходит на набережной Малибу, в уличной кафешке под названием «Ресторанчик Алисы». «Так я одним ударом убью двух зайцев,— продолжает он.— Избавлюсь от досужих расспросов; а, если и соблазнюсь каким-то предолжением, то всегда смогу заявить в оправдание: мол, роль была настолько хороша, что я даже решил вернуться в кинематограф».

«Кто знает,— в задумчивости продолжает он.— Возможно, он и прав».

Хэмилл считает свой вклад в творение Лукаса «классически неблагодарной ролью».

«Знаете,— продолжает он, тяжело вздохнув,— лет тридцать назад студии вплотную занимались актерскими карьерами. А сейчас все мы — внештатные сотрудники. После стольких лет я наконец-то ощущаю себя взрослым. Обычно я играл роли в стиле „Папа, можно мне сегодня взять ключи от автомобиля?“ Именно поэтому я и жду. Я уверен, что „Империя“ поможет мне измениться». «У меня — одна из лучших коллекций раритетов „Звездных войн“,— неожиданно заявляет он.— Но мне пришлось избавиться от нее, потому что я — серьезный коллекционер».

«Какую ценность представляет для поклонников научной фантастики кукла Люка Скайуокера?» — интересуюсь я.

«Я несколько упал в цене,— жалуется он.— Утешает лишь то, что кукла на меня не похожа. Какое-то время назад мы с женой зашли в магазин „Toys 'R Us“; там продавали комплект „Звездные войны“ из четырех персонажей, и одним из этих персонажей был я. Так вот, они распродали всех Дартов Вейдеров, Чубакк и С-3РО, и только я продолжал лежать на полках. Во всех коробках оставался только я один».

Сын капитана дальнего плавания, Хэмилл провел детство в Вирджинии и Японии, и увлекся театральным искусством еще в средней школе. Хотя у него имеется достаточно большой опыт участия в телевизионных фильмах, включая непродолжительный сериал с Гэри Бьюзи под названием «The Texas Wheelers», он признается, что, по его мнению, одной из его лучших работ стал Снупи в «You're a Good Man Charlie Brown». «Мне было неловко упоминать об этом раньше, потому что это было еще во время моей учебы в средней школе, в Японии.»

Беспокойство Хэмилла о том, что ему предлагают все меньше и меньше хороших ролей, значительно возросло после того, как в 1977 году его BMW попал в автокатастрофу. «Звездные войны» тогда еще не вышли на экран, а его лицо было серьезно повреждено — настолько, что он задавался вопросом, удастся ли ему сохранить хоть что-то от своей привлекательности. Не говоря уже о том, как ему быть с участием в остальных фильмах по «Звездным войнам» и с обязательствами перед Лукасом. Переживания только усилились после того, как фильм получил международное признание.

«Сейчас это для меня является самым главным вопросом. Актер воспринимает любое хирургическое вмешательство в его внешность как катастрофу. Мне казалось, что я потеряю всё.— Когда я замечаю, что маленький шрам на губе все еще виден, он говорит: — А я-то думал, что эта деталь придает мне толику обаяния…»

После «Звездных войн» Хэмилл снялся в малоизвестном «Corvette Summer», а также в несколько более удачной роли молодого пехотинца в «The Big Red One» Сэма Фуллера — фильме о Второй мировой войне, снятом в 1978 и только сейчас вышедшем на экраны.

"После того, как я закончил съемки в «Империя наносит ответный удар», первое поступившее мне предложение о работе состояло в том, чтобы ходить по гвоздям и прыгать через горящий обруч в каком-то знаменитом цирке Лас-Вегаса — уже не помню сейчас его названия. Бред полнейший. Я, взрослый человек, буду этим зарабатывать себе на жизнь? Что обо мне подумает мой сын, когда подрастет? Внезапно обнаруживается, что есть множество вещей, которые вы не в состоянии контролировать. И вы оказываетесь на пике популярности только потому, что в данный момент публика хочет видеть именно такого парня.

Я бы с удовольствием поработал с кем-то из известных режиссеров — с тем, кто рискнул бы связаться со мной, потому что это по-настоящему усугубляет неверие в собственные силы: когда ты знаешь, что пользуешься большой популярностью, но при этом не ощущаешь, что растешь, как актер. Вчера на кастинге для нового фильма (по новелле-бестселлеру «Рэгтайм») я встретился с Милошем Форманом, и я был бы готов на все, чтобы работать с этим человеком!

«Я провалил кастинг для „Полуночного Экспресса“, потому что решил использовать для этой роли невинный образ желторотика Люка. Мне казалось, что так эта история (рассказывающая о попадании в наркозависимость) будет выглядеть более драматично».

«После этого ты продолжаешь убеждать себя: не переживай, все будет хорошо. Я могу позволить себе это,— решительно произносит он,— до тех пор, пока деньги не кончатся».

Он изменяет тему разговора и начинает с энтузиазмом рассказывать о своей жене, Мэрилу, маленьком сыне и недавно купленном доме в Малибу. Мне становится интересно, знала ли жена об его космическом альтер эго до того, как они поженились.

«Поначалу я думал, что нет,— говорит он,— но позже я обнаружил, что она обо всем знала. С другой стороны, не думаю, что это обстоятельство сильно ее впечатлило. Серьезно, будучи стоматологом-гигиенистом в Вествуде, она знает больше людей шоу-бизнеса, чем я. Недавно я был приглашен на концерт „Eagles“ — так вот, она знакома с ними, потому, что делала им зубы!»

«Со времени моего первого фильма в моей жизни произошло много всего,— с усталым видом доверяется Хэмилл.— Порой кажется, что весь пройденный путь — лишь напрасная трата времени. Одна из причин, по которой я чувствую себя таким отстраненным, общаясь с интервьюерами,— это то, что вы задаете мне те вопросы, на которые я пока не нашел ответов».

…"Хотите взглянуть на шрамы?" — спрашивает меня Энтони Дэниелс, учтивый британский актер с приятным голосом, который в «Звездных войнах» изображает золотистого C-3PO, суетливого робота-дворецкого. Расположившись рядом с Хэмиллом на длинном диване в холле гостиницы «Sherry-Netherland», что в Манхэттене, сухощавый Дэниелс расстегивает коричневую шелковую рубашку и демонстрирует обширную сеть из затянувшихся царапин.

«Весь первый фильм был для меня средоточием боли,— вспоминает Дэниелс.— В меня постоянно вонзались какие-то острые мателлические детали. Ощущения походили на то, как если бы я снова и снова совал пальцы в розетку.

По счастью, в „Империи“ мне пришлось гораздо легче, потому что костюм был переделан. Он стал более гибким. Я даже станцевал в нем недавно чечетку в „Маппет-шоу“. Что позволяет нам терпеть подобные муки, так это осознание того, что вместе мы составляем идеальную композицию»,— Дэниелс часто использует местоимение «мы», говоря о себе и C-3PO.

«В итоге я отошел от американского варианта робота, запрограммированного быть этаким классическим невозмутимым английским слугой, и мой С-3РО получился просто замечательным».

"Я уверен, что любой психиатр был бы рад знакомству со мной,— откровенничает Дэниелс,— поскольку одновременно он мог бы наблюдать за реакцией людей на меня. Это весьма занятно. Я бы стоял в своем костюме, а люди бы проходили мимо и говорили: «Нужно быть полным идиотом, чтобы согласиться играть такую роль».

У Дэниелса уже есть печальный опыт того, как охранники едва не вышвырнули его с оскаровской церемонии 1977 года — потому что он был, разумеется, в своем любимом костюме.

«Я забыл свой нагрудный значок,— он пожимает плечами и закатывает к небу глаза.— И я просто попросил их найти того, кто смог бы позаботиться обо мне. Когда ты в костюме, то приходится распрощаться с последними остатками человеческого достоинства. То есть, если у меня вдруг промежность зачешется, то мне придется попросить кого-нибудь почесать ее вместо меня. Мои собственные руки туда просто не дотянутся».

«Он — один из самых известных персонажей в кинематографе!- Восклицает Хэмилл, подпрыгнув, словно ужаленный.— И все же никто не узнал бы его, увидев на улице!»

"Кстати, о моей собственной популярности,— замечает Хэмилл.— Однажды после приема ко мне подошла какая-то леди и спросила: «Вы и есть тот тощий парень в позолоченном костюме робота? Я знаю, что он где-то тут, а вы — самый худой из всех присутствующих». Я сказал ей: «Хорошо, я дам вам автограф»,— и написал: «С наилучшими пожеланиями, тощий парень в костюме робота».

«Я как-то участвовал в викторине по „Звездным войнам“ и потерпел неудачу,» — с ехидной улыбкой сообщает Хэмилл Дэниелсу.— Меня спросили, кто был твой прежний хозяин, а я не смог вспомнить".

«Однажды в магазине „Tower Records“ на бульваре Сансет меня узнали по голосу,— говорит Дэниелс, чтобы приободриться.— Я спросил только „Могу я взглянуть на эту пластинку?“,— как продавец воскликнул: „Вы же Энтони Дэниелс!“ Я был просто потрясен.

…»В первый же день, как только мы приехали сюда, мы дали пресс-конференцию в девять утра,— говорит совершенно опустошенным голосом Харрисон Форд и протирает глаза. После этого он водружает свои ноги на журнальный столик, расположенный в нью-йоркской гостинице «Plaza».— Потом, с 9:20 до 13:30, мы попали под перекрестный огонь, который вели журналисты, восседавшие за дюжиной столов. Мы перемещались от одного стола к другому и, таким образом, дали приблизительно 150 интервью в течение четырех часов. Час на завтрак, а затем мы вернулись и в течение следующих четырех часов дали еще пятнадцать 5-10-минутных телеинтервью; после этого мы вернулись в наши номера и упали в обморок. На следующий день мы дали двадцать семь телевизионных интервью и продолжили в воскресенье. А сегодня утром я снялся в шоу «Today» и дал, э-ээ…, примерно четыре или пять интервью для печатных СМИ."

В его глазах я вижу отражение мрачных трясин планеты Дагоба.

"В последний раз, когда мы вместе принимали участие в таком туре,— рассказывал до этого Марк Хэмилл,— Харрисон отвечал за связи с общественностью. Он раздавал нам табели успеваемости: «Скромность — 4. За то, что ты делаешь свою работу не ради денег».

Сейчас Форд слишком измотан, чтобы давать оценку кому-либо — включая себя самого.

«До этого у меня совершенно не было опыта в работе над научно-фантастическими фильмами,— вяло отзывается он.— Я никогда не смотрел фильмов о Баке Роджерсе или ему подобных. Честно сказать, я никогда не был большим киноманом».

Сын рекламного агента и внук водевильного актера, Форд провел короткие летние гастроли в Висконсине перед уходом из колледжа, за три дня до его окончания.

«Тогда я впервые почувствовал, что значит работать актером за деньги, и я осознавал, что должен отправиться в Лос-Анджелес или Нью-Йорк,— и, черт возьми, побыстрее, потому что в Висконсине вот-вот должен был выпасть снег. Я бросил монету. Выпал Нью-Йорк, и я бросил монетку снова, чтобы выпал Лос-Анджелес,— потому что я не собирался морить себя голодом и холодом».

Форд оказался достаточно удачлив и быстро заключил семилетний контракт с «Columbia Pictures». «Я отработал полтора года и был выгнан пинком под зад, потому что был чересчур упрямым,— признается он, смеясь.— Мне не нравилось то, что они делали. Мы должны были выглядеть, как звезды пятидесятых годов; мне велели делать укладку, как у Элвиса Пресли, и все это за 150 долларов в неделю».

Но у Форда были жена и ребенок, которых он должен был содержать, и он взялся за плотницкие работы, сперва отремонтировав свой собственный дом, а потом построив за 100 000 долларов студию звукозаписи для Серхио Мендеса. Он брался за работу в кино всякий раз, когда считал сценарий «приличным», и снялся в таких фильмах, как «Американские граффити», «The Conversation» Фрэнсиса Форда Копполы, телефильме «The Court Martial of Lt. Calley», «Звездных войнах», «Героях» и «Force 10 from Navarone» — последний заставил его задержаться в Югославии в то время, как «Империя» совершала триумфальное шествие по планете.

Форд с убеденностью заявляет, что в «Империи» он впервые получил удовлетворение от того, что сделал. Еще он говорит, что не любит видеть себя на экране.

Я говорю ему, что один из наиболее захватывающих моментов в «Империи» — это напряженное ожидание за несколько секунд до того, как Дарт Вейдер приказывает заморозить Хана Соло в карбоните.

«Я люблю тебя!» — невольно вырывается у Лейи.

«Я знаю»,— высокомерно отвечает Соло к восторгу зрителей.

С некоторыми оговорками, Форд признает, что, «до известной степени», нахальный образ Соло срисован с него самого. «В сценарии,— объясняет он с ухмылкой,— было написано: „Я тоже тебя люблю!“ Но это было слишком уж слащаво. Если бы мы не добавили чего-то еще в этой сцене, то не получили бы должного эффекта. Сцену наполняет ощущение страха и неизвестности, и просто сказать в этом месте „я тоже тебя люблю“ — этого решительно недостаточно. Я хотел, чтобы этот момент приобрел другую эмоциональную окраску. Кершнер согласился, и сцена была снята в том виде, в каком вы ее видели».

"Люди, которые ожидают снова пережить те эмоции, что сопутствовали им во время просмотра первого фильма, не хотят, само собой, ощутить в точности то же самое. Аудитория, которая видела первый фильм, теперь, три года спустя, стала более зрелой, и то же самое относится к фильму.

Этот фильм («Империя») намного более эмоционален, и некоторые из чувств очень сложно воплотить на экране. Говоря откровенно, сделать это, порой, чрезвычайно трудно.

«Но что приводит меня в восторг,— добавляет он, подмигнув,— так это когда дети смотрят на любовную сцену между Ханом и Лейей (в „Тысячелетнем Соколе“, когда они целуются), ничуть не смущаясь».

Съемки «Мести джедая» начнутся летом 1981 года (помимо этого, Би-Би-Си планирует одноименный радиосериал), и в этом фильме мы увидим большинство из прежних актеров. Главная проблема на сегодняшний день — это Энтони Дэниелс.

«Я не знаю,— колеблется он,— чувствую ли я сейчас, что готов пойти на это? Нет. Определенно, нет. Но давайте подождем какое-то время… возможно, все будет в порядке.»

Самым восторженным поклонником «Звездных войн» из всей команды является новичок Билли Ди Уильямс, который в «Империи» сыграл Ландо Калриссиана — известного мошенника и старого приятеля Хана Соло. Уильямс обожает своего героя, в котором он усматривает «обаяние Берта Рейнолдса» и который служит неплохим дополнением импульсивному Хану Соло.

«Это — гораздо больше, чем просто зрелище,— говорит он о „Звездных войнах“, попивая чай дождливым днем.— Я усматриваю здесь, по крайней мере, три уровня: философский уровень, реальный уровень и уровень мультипликации — и все они в одинаковой степени великие».

"Люди спросят: «Почему вы решили сняться в „Звездных войнах“, после всего того, что вы делали до этого? Для вас это выглядить столь несерьезным».

«Они именно так и говорят. Но „Звездные войны“ важны для меня; они — часть моего развития».

"По умолчанию, Ландо — хороший парень,— с твердостью в голосе заявляет он.— Я разговаривал с Джорджем, когда вышли «Звездные войны», и был с ним предельно откровенен. Я сказал: «Послушайте, у вас есть Дарт Вейдер, олицетворение тьмы, и есть Алек Гиннесс, играющий белого рыцаря Бена (Оби-Вана) Кеноби. Тут мы используем многократно отработанный прием противопоставления добра и зла.

Но теперь, при появлении Ландо (который постепенно становится союзником Лейи и пытается спасти Соло), нам придется изменить привычный взгляд на вещи. Теперь, если оперировать понятиями символизма, „тьма“ уже не есть прямое противопоставление „свету“. Черный, белый, красный… разнообразие оттенков велико, и Дарт на сей раз представляется более ужасным, потому что мы узнаем, что он — человек, а не механический монстр».

И все же не только одно это убедило Билли Ди Уильямса присоединиться к команде «Звездных войн». Решающее действие возымела встреча с режиссером Кершнером.

"Кершнер и я сидели у меня дома, в Калифорнии, и говорили о восточной философии,- вспоминает Уильямс. "Он изучал Дзен, а я проникся философией Дзен с тех пор, как мне исполнилось двадцать шесть — а сейчас мне уже сорок. Кершнер тогда сказал: «Я намерен привнести в фильм некоторую толику Дзен, потому что не хочу, чтобы дети ушли с ощущением, что посмотрели обычный боевик; я хочу, чтобы фильм затронул их души и заставил задуматься о каких-то философских вещах».

«Это то самое, о чем Йода — дзен-наставник — говорил: „Перед тем, как войти в храм, вы должны оставить за порогом все свои желания“. Тело — это храм; она дает кров лучшему, что есть в вас, а лучшее, что есть в вас — это ваше сознание. Именно об этом говорит этот замечательный персонаж».

"Власть — очень специфическая вещь. Она сродни самолюбию. Именно самолюбие заставляет нас держаться на плаву. Но, как только мы обнаруживаем в себе нечто выдающееся, то неизменно пытаемся злоупотребить этим даром. Вот о чем этот фильм: истина и то, что из нее следует. Как говорит моя жена, «Bachi atari». По-японски это означает «Всё пройдет».

"Я объясняю своему сыну Кори, что самый великий учитель — это тот, который говорит: «Не слушай меня, слушай себя, ибо внутри тебя есть всё, что нужно — и мир, и жизнь, и сила».

«Вот оно,- восклицает Билли Ди, и его лицо внезапно озаряется.— Ничто не передаст моего впечатления от фильма лучше, чем эти слова».

C сайта http://www.blueharvest.net

Метки: история создания, классическая трилогия

• Назад
• Вперёд