«Месть Ситхов»: информация к размышлению

Автор: Nexu. Дата публикации: 20 января 2006. Категория: Пресса.

Что мне нравится в фильмах «Звездных войн» — так это то, что они побуждают к размышлению. Если вы будете достаточно внимательны, то обнаружите в фильмах множество деталей, которые, соединившись особым образом, придают глубину той галактике, о которой идет повествование. Это является абсолютной противоположностью множеству других фильмов, которые не требуют от зрителя напрягать мозги – вроде «The Tuxedo» или «Лиги экстраординарных личностей», которые обладают замечательной особенностью: чем больше вы размышляете о них, тем все больше новых уровней глупости вам открывается. Что ж, это тоже в своем роде достижение.

Что особенно приятно – ни на одной из этих деталей сюжет не останавливается и не зацикливается; они просто присутствуют там. Это означает, что «Звездные Войны» — один из лучших примеров кинематографической научной фантастики, поскольку они не тратят впустую время на мудреные объяснения устройства своей вселенной: они просто представляют нам эту вселенную в действии и рассчитывают на то, что зрительская аудитория сама соберет все детали головоломки в единое целое.

Мое предыдущее эссе было посвящено предположениям и теориям, базирующимся на различных аспектах Эпизода II: «Атака клонов». На сей раз я буду рассматривать фильмы «Звездных войн» как исходный материал для ролевых игр. Это означает, что в тексте будет много спойлеров. Я предполагаю, что каждый читающий эту статью уже видел все фильмы и знаком с сюжетной интригой. Тем читателям, которые рассчитывают выяснить для себя, заслуживает ли Эпизод III: «Месть Ситхов» того, чтобы его посмотреть, я рекомендую прочесть любой из множества обзоров, посвященных этому фильму. Данное же обсуждение предполагает, что читатели уже знакомы с фильмом и хотят изучить его поглубже. Если вы еще не видели фильм и не хотите заранее знать, о чем там речь, то дальше вы можете не читать.

«Звездные Войны» как сериал

Ни для кого не секрет, что «Звездные Войны» основаны на захватывающих телевизионных сериалах, популярных в период с 1912 по 1956 годы. Прокручивающийся текст, предваряющий каждый фильм, позаимствован из фильма «Flash Gordon Conquers the Universe» (1940). Там подобной заставкой начиналась каждая новая глава. В недавно вышедшем Эпизоде III демонстрируется новый персонаж, предводитель клонов, служащий под началом Оби-Вана,— командир Коди. Этот жест я расцениваю как дань уважения Commando Cody, герою сериалов «Radar Men from the Moon» (1952) и «Commando Cody, Sky Marshall of the Universe» (1953). Хорошее знание первоисточников.

Тем не менее, чтобы фильм мог считаться сериалом, он должен предоставлять зрителю возможность смотреть все шесть фильмов в нумерологическом/хронологическом порядке. Как я уже говорил в своем предыдущем эссе, это довольно трудно: в Эпизоде V: «Империя наносит ответный удар» нам представляют Йоду, и это удивительное открытие, когда назойливый низкорослый зеленокожий пришелец оказывается великим джедаем-мастером, полностью теряет свой смысл при наличии Йоды в Эпизодах I, II и III. Но, как выяснилось, это — самая меньшая из проблем: с выходом Эпизода III: «Месть ситхов» теперь практически все важнейшие открытия ранних фильмов утрачивают значение или предстают в искаженном виде.
Помните величайшее открытие Эпизода V: «Империя наносит ответный удар»? Тот момент, когда Дарт Вейдер говорит Люку “Нет. Я — твой отец". Совершенно ошеломляющее мгновение. А что теперь? Если вы посмотрите Эпизод III раньше, чем Эпизод V, то это «сенсационное» сообщение не окажет на вас вообще никакого воздействия. Эпизод III делает совершенно очевидным тот факт, что Вейдер — это Анакин Скайуокер, а Люк — его сын. Вместо того, чтобы поразиться этому, вы лишь задаетесь вопросом — почему парнишку дурачили столько времени. Ну хорошо, Йода-то хоть намекал на это, а вот Оби-Ван — тот откровенно лгал.

А вот, например, разговор между Йодой и призраком Оби-Вана, происходивший чуть раньше в том же Эпизоде V:

Оби-Ван: Этот парень — наша последняя надежда.
Йода: Нет. Есть еще одна.

Вместо того чтобы сидеть, задаваясь вопросом: "Кто же это? Кто эта другая надежда?” — после предварительного просмотра Эпизода III вы будете сидеть и удивляться — что же такое случилось с Оби-Ваном? Вы уже знаете, что во время рождения близнецов он находился рядом — как и Йода. И он знает, кто это — «другая надежда». Почему он вдруг это забыл? Пребывание в астрале негативно сказывается на памяти? После этого великое откровение Эпизода VI: «Возвращение джедая» — тот, другой — это принцесса Лейя, и она является сестрой-близнецом Люка,— становится вопросом чисто академическим.

Мне представляется, что фильмы «Звездных войн» можно смотреть единственным способом: в том порядке, в каком они были произведены. Начинать следует с Эпизода IV: «Новая надежда», после чего перейти к Эпизоду V: «Империя наносит ответный удар» и Эпизоду VI: «Возвращение джедая». Потом следует обратиться к Эпизоду I: «Скрытая угроза», Эпизоду II: «Атака клонов» и завершить просмотр «Звездных войн» Эпизодом III: «Месть ситхов». «Звездные войны» не совсем похожи на традиционный сериал — скорее, они похожи на фильм Квентина Тарантино «Криминальное чтиво» (1994), который начинается с середины и заканчивается на середине, а в промежутке происходят хронологически последовательные события.

Все это не имеет большой важности, если вы используете фильм для получения второстепенной информации. В этом случае, действительно не имеет значения, в каком порядке лучше всего его смотреть. Тем не менее, здесь все-таки можно говорить о просчете со стороны Джорджа Лукаса. В идеале Эпизод III: «Месть ситхов» должен был оставить некоторые нераскрытые тайны и ощущение, что Дарт Вейдер и Анакин были разными людьми. Несомненно, зрительской аудитории были бы известны ответы на все вопросы, как было бы известно и то, что Вейдер и Анакин — одно и то же лицо; но только потому, что они уже знали, к чему приведет эта история, а не потому, что в самом фильме изначально содержались ответы на все вопросы.

Впрочем, может, и нет. Однажды я усядусь и буду смотреть все шесть эпизодов в числовом порядке. Я увижу, как более поздние эпизоды приобретают глубинный смысл в свете более ранних. Возможно, после этого просмотра у меня сложится совершенно другое впечатление: например, такие моменты, как открытие правды о происхождении Люка, будут сопровождаться ощущением неизвестности и трагической неизбежности, а не неожиданности. Там поглядим. Пока же я чувствую себя несколько разочарованным.

Республика и Империя

Одно из самых больших удовольствий в трилогии-приквеле – наблюдать за тем, как претворяется в жизнь замысел Палпатина. Возможно, потому, что я провел много лет за играми, в которых игроки долго разрабатывают стратегию и тактику нападения — вместо того, чтобы просто атаковать противника, не мудрствуя лукаво. Мне на самом деле нравится Палпатин. Разумеется, он – исчадие зла, но он, по крайней мере, знает, что следует предпринять ради достижения поставленной цели.

Я хочу обратить ваше внимание на помощников Палпатина из Эпизода III: лысую женщина (которую, как я выяснил, зовут Слай Мур) и мужчину с белыми рогами или щупальцами (которого, как выяснилось, зовут Мас Амедда). Они — те же самые помощники, которые были у него в Эпизоде II: «Атака клонов»; а Мас Амедда, к тому же, был ассистентом канцлера Вэлорума в Эпизоде I. Очевидно, что оба они являются представителями сенатской бюрократии. Если так, то есть смысл в том, что они продолжают работать с Палпатином, когда тот становится канцлером. И тот факт, что они оставались рядом с ним вплоть до того момента, когда он объявил себя Императором (а возможно, и позже – после Эпизода III нам больше не показывают Корускант) предлагает, что он был уверен в их лояльности. Что, в свою очередь, дает нам кое-какие представления о том, как Палпатин пришел к власти.

Возвратимся ненадолго к реальной жизни. Иосиф Сталин (1879 — 1953) получил власть, сделавшись Генеральным секретарем Коммунистической партии. Поскольку в ту пору это звание фактически было синонимом звания «глава Советского государства», оно означало гораздо больше, чем простое слово «секретарь». Как вы, наверное, знаете, секретарь – это человек, ответственный за организацию встреч, переговоров, подготовку официальной корреспонденции, составление списков участников и т. д. Никто из членов партийного руководства не стремился занять этот пост, потому что это означало взвалить на себя кучу хлопот – неизбежных, когда речь идет об управлении любой большой организацией. Сталин, однако, понял, что, хотя его положение и требовало от него большой самоотдачи, оно также позволяло ему осуществлять скрытый контроль. Будучи Генеральным секретарем, Сталин объявлял повестку дня во время встреч, решая, что будет обсуждаться, а что – и, быть может, это гораздо более важно,— не будет. Контроль над партийными списками позволял ему внедрять в партийные ячейки своих союзников и выдвигать на административные должности тех, кто его поддерживал — или, по крайней мере, не выступал против него. Генеральный секретарь был тем узким местом, через которое проходили все решения; этот пост, кто бы его ни занимал, предоставлял обладателю его огромную – хоть и внешне незаметную – власть. Сталин однажды сказал: “Те, кто отдают свои голоса, ничего не решают. Люди, которые подсчитывают голоса, решают все». И Сталин всегда устраивал так, что теми, кто ведет подсчет голосов, оказывался или он сам, или кто-то из его людей.

Другой пример из реальной жизни — Д. Эдгар Гувер (1895 — 1972), который в 1924 году возглавил ФБР и сохранял за собой этот пост до самой смерти. Не будучи избранным, он обладал достаточной властью, такой, что даже президенты – один за другим – побаивались его и не решались идти против его воли. В то время как Президенты и члены Конгресса (или, оперируя понятиями «Звездных войн», Канцлеры и Сенаторы) приходят и уходят, бюрократы остаются всегда. В сатирическом отображении этого явления и того, как оно влияет на политическую систему, успешнее всего оказался британский телесериал «Да, Министр» (1980 — 84) и его продолжение «Да, Премьер-министр» (1986 — 88).

Вернемся к временам Эпизода I: «Скрытая угроза» — там бюрократы практически захватили власть, и это весьма показательно. Палпатин говорит по этому поводу:

Палпатин: — Если мне позволено будет сказать, канцлер не обладает истинной властью. […] Сейчас на Корусканте всем заправляют бюрократы.

Немного отойдя в сторону, замечу: самое интересное, что мы узнаем о ситах из этих фильмов – это то, как они умеют извлекать для себя большую выгоду, говоря правду, а не ложь. Палпатин не исключение. В Эпизоде II граф Дуку говорит Оби-Вану, что существует Лорд Ситов, тайно управляющий Сенатом. То же самое и с Дартом Вейдером, узнавшим, что он – отец Люка. Истина кажется настолько очевидной, что герои отказываются в нее поверить. Ситы обманывают, не прибегая ко лжи, а лишь утаивая часть информации. В то же время, в фильме есть положительные герои, которые порой обращаются с правдой гораздо более бесцеремонно.

Нам неизвестно, насколько сильно была сконцентрирована власть в руках бюрократии, когда Палпатин прибыл на Корускант в качестве нового сенатора от Набу. Я склонен думать, что уровень забюрократизированности не выходил за рамки мелких привилегий – того, что можно встретить в любом правительстве. Это такая вещь, которая может вызывать раздражение, но от которой можно избавиться при помощи эффективного руководства. Палпатин, однако, увидел в этом возможность для себя проторить дорожку к власти и, вероятно, нашел рычаги управления Мас Амеддой (а может, и другими), что позволило ему негласно установить гораздо больший контроль над происходящим. Он мог заставить законотворческий процесс увязнуть в бесконечном бюрократизме и спустить на тормозах любые начинания. Он даже мог косвенно влиять на процедуру назначения Сенаторов — те, в ком его идеи и мысли находили отклик, могли рассчитывать на то, что их предложения и инициативы не встретят сопротивления Системы; те же, кто причислял себя к его противникам, могли не рассчитывать на результативность. Поскольку электорат любит такое правительство, которое добивается поставленной цели, то представителей первой группы восхваляли бы и переизбирали вновь, а представителей второй группы отзывали бы досрочно и заменяли другими. Спустя какое-то время Палпатин обрел бы в Сенате многочисленную группу поддержки, внешне сохраняя облик кроткого, безобидного Сенатора от маленькой и отдаленной системы.

То, что эта самая группа поддержки у него была, становится очевидным из фильмов. Когда Палпатин в Эпизоде I отправляет в отставку канцлера Вэлорума, он не испытывает никаких препятствий к тому, чтобы самому быть выдвинутым в качестве кандидата на этот пост – и одержать победу во время выборов. Частично он завоевал симпатии сенаторов своим отношением ко вторжению Торговой Федерации на Набу и оккупации планеты, но, все же, он не смог бы обеспечить себе большинства голосов без мощной поддержки. Ко времени Эпизода II число его сторонников выросло; это вполне логично, потому что, став канцлером, Палпатин оказался в еще более выгодном положении, позволяющем ему вознаграждать сторонников, дискредитировать противников и украдкой соблазнять тех, кто пока сохраняет нейтралитет. Как видно из фильма, Палпатин, едва закинув удочку, без проблем получил для себя чрезвычайные полномочия. В Эпизоде III число его сторонников возросло настолько, что стало большинством; когда Палпатин объявляет себя Императором, его слова тонут в шквале аплодисментов. Конечно, такой исход вызван не только увеличением количества его сторонников, но также и прекращением полномочий тех сенаторов, которые представляли планетарные системы, присоединившиеся к Сепаратистам.

Однако,— и это следует подчеркнуть,— несмотря на практически поголовную поддержку со стороны сенаторов, Палпатин в первых двух эпизодах продолжает использовать тонкую политическую игру. Он вынуждает королеву Амидалу выразить вотум недоверия канцлеру Вэлоруму и использует в своих корыстных целях Представителя Джа Джа Бинкса, когда ему требуется получить для себя чрезвычайные полномочия.

Еще одно небольшое отступление. В своем предыдущем эссе я называл Джа Джа «сенатором». Оказывается, это не верно. На самом деле он именуется «Представителем». Поскольку в парламенте Галактической Республики, кажется, не используется двухпалатная система, звание «Представитель» не означает, что он является членом Палаты Представителей или Палаты Общин. Скорее всего, структура такова: каждую систему или регион представляет один Сенатор, а интересы главных групп внутри этой системы защищают Представители, которые действуют как помощники или вице-сенаторы. Они работают в тесном взаимодействии с сенатором и, при необходимости, могут выступать от его имени. Возможно, эта деталь имеет второстепенное значение, но ее все же стоит отметить.

Есть некоторая скрытая ирония в том, что именно положительные герои в фильме совершают поступки, которые, в конечном счете, и приводят к падению Республики. В то же время, политические маневры Палпатина заставляют задаваться вопросом: почему он просто не поручил никому из своих сторонников, что называется, положить начало процессу? Можно предположить, по крайней мере, две причины.

Первая состоит в том, что Палпатин, заполучивший контроль над правительственной бюрократией и многочисленными сенаторами, не имел широкой общественной поддержки. Если бы его действия оказались чересчур непопулярными, это могло бы оказать негативное влияние на тех, кто его поддерживал. Поэтому Палпатин и его союзники нуждались в «мальчиках для битья»,— Амидале и Джа Джа,— на которых можно было бы возложить вину в случае неудачи. Лишь к Эпизоду III Палпатин приобретает достаточно власти и могущества для того, чтобы обходится без подковерных интриг и самостоятельно провозгласить создание Империи.

Вторым объяснением может служить то, что публичную и частную жизнь граждан разделяет видимый барьер. По всей видимости, в глубине душе люди готовы понять и принять множество вещей, однако на публике стремятся производить совсем иное впечатление. В основном, это касается внешнего вида. По сути, это одна из общих тем всего сериала. В Эпизоде I королева Амидала выдает себя за свою собственную служанку. В Эпизоде II Падме и Анакин притворяются беженцами, а в Эпизоде III они скрывают от всех тайну своего брака. Броня Дарта Вейдера позволяет ему скрывать тот факт, что он — Анакин Скайуокер. Трое из четырех ситов, с которыми мы сталкиваемся на протяжении саги, имеют два тождества — Палпатин/Дарт Сидиус, граф Дуку/Дарт Тиранус, Анакин Скайуокер/Дарт Вейдер,— и я готов принять тот факт, что и четвертый, Дарт Мол, также имел второе имя, просто об этом нигде не упоминается.

Именно этот вид дуализма — некоторые назвали бы это лицемерием — и позволяет коррупции распространяться все шире и шире. По сути, Галактическая Республика потерпела крах потому, что ее общественно-политическое лицо превратилось в некое подобие фасада. Без сомнения, большинство людей усматривало в этом признаки фальши – на самом деле, никто из граждан не стремился следовать тем идеалам и принципам, которые публично провозглашались; все это было показным. Как имели обыкновение говорить древние римляне, “формальности должны быть соблюдены» — вне зависимости от того, какова реальная действительность. Подобная позиция приводит к плачевным результатам. В итоге, система была настолько расшатана, что Палпатину удалось спровоцировать падение Республики.

От республиканской армии — к имперским войскам

Один из сюрпризов Эпизода III: «Месть ситхов» — это то, что, вопреки всем ожиданиям, это не Дарт Вейдер перешел на противоположную сторону. Это сделали все остальные. В фильме нам показывают различных джедаев, с успехом возглавляющих многочисленные отряды клонтруперов; они ведут их в бой с Сепаратистами, выступающими против центрального правительства. В Эпизодах IV–VI мы видим, что Дарт Вейдер возглавил многочисленные отряды штурмтруперов и ведет их в бой с новой группой, выступающей против центрального правительства. Он остался там же, где и был, тогда как выжившие джедаи – Оби-Ван и Йода – перешли от руководства отрядами штурмовиков в стан тех, кто сражается против них. Конечно, это было уже после того, как штурмтруперы направили свои винтовки против них. Интересен тот факт, что джедаев уничтожали их же собственные солдаты – это мало чем отличается от того, что происходило с американскими офицерами во Вьетнаме.

Примерно на сороковой минуте Эпизода III происходит сцена в Опере, где Анакин встречается с канцлером Палпатином, наблюдающим водный балет. Сцена интересна тем, что происходит практически сразу же после битвы при Корусканте, финальные эпизоды которой мы видели в самом начале фильма – однако, вы никогда бы не догадались о том, что снаружи идет война, если бы не видели предыдущие сцены из фильма. Все люди, присутствующие на заднем плане, ведут себя совершенно буднично, так, словно это – очередной вечер в опере. Когда я смотрел фильм, то первой мыслью, пронесшейся у меня в голове, было: «Люди, что с вами происходит? Разве вы не знаете, что идет война?»
Потом я подумал, что такое поведение обитателей Корусканта является чем-то вроде демонстративного выражения своего презрения к Сепаратистам – они не желали, чтобы те одержали моральную победу, нарушив привычное течение их жизней. Но потом меня осенило: а почему кого-то из граждан должен заботить тот факт, что идет война? Ведь вся грязная работа делалась чужими руками.

Армия Республики состоит из клонтруперов, возглавляемых рыцарями-джедаями. Единственные люди вне Ордена Джедаев и Сената, оказавшиеся вовлеченными в конфликт – это те, кто проживает на планетах, где происходят сражения, как вуки на Кашииике. Для остальных война представляется чем-то таким, о чем рассказывают в новостях, и из-за чего некоторые товары становятся дороже или вовсе недоступными. Война Клонов – это, скорее, неудобство, нежели настоящая угроза.

То же самое можно сказать и о Сепаратистах, которые создают армии дроидов, чтобы те сражались в бою вместо них. Нам показывают лишь крохотную часть войны, однако в тексте, предваряющем Эпизод II: «Атака клонов» говорится: «Несколько сотен солнечных систем объявили о намерении выйти из состава Республики». Возможно, именно в эти взбунтовавшиеся системы совершали вторжение джедаи и возглавляемые ими отряды клонов, поэтому война для некоторых из Сепаратистов стала чем-то более осязаемым, а не просто отвлеченным понятием.

А может быть, и нет. Джедаи больше походили на полицейских, чем на солдат. По всей видимости, им пришлось возглавить армии клонов лишь потому, что больше это сделать было некому. Такой вывод можно сделать на основании того, как они подходят к решению поставленных перед ними задач. Кажется, что одному лишь Йоде удалось совершить органичный переход к роли полководца: он действует, как генерал, оставаясь на безопасной позиции и управляя оттуда всеми военными операциями. Все остальные джедаи находятся на переднем крае сражений, рассматривая своих штурмовиков, скорее, в качестве вспомогательной группы сопровождения, чем в качестве самостоятельных боевых единиц. Что до Оби-Вана, так тот не рассматривает их даже в таком качестве: они для него — просто резерв. В поисках Гривуса он отправляется на Утапау впереди своих отрядов. Конечно, если учитывать возможности тренированого джедая и его подготовку, то Оби-Ван вполне мог, подобно коммандо, проникнуть на вражеские позиции перед вторжением туда своих главных сил, однако командир — человек, возглавляющий военную операцию — не должен так себя вести.

Если принять все это во внимание, то вполне возможно, что действия возглавляемой джедаями республиканской армии ограничивались противодействием военным акциям Сепаратистов и сосредотачивались на уничтожении или захвате в плен лидеров сепаратистского движения. В частности, в Эпизоде III джедаи кажутся более заинтересованными в физическом устранении генерала Гривуса, чем в нанесении поражения армии дроидов. Этот конфликт для них является результатом противостояния личностей, а не абстрактной неприязни к неким обезличенным массам.

После уничтожения джедаев задача оккупации побежденных сепаратистских систем, должно быть, была возложена на армию клонов. Эту армию должны были возглавить недавно завербованные офицеры, призванные на службу из тех звездных систем, которые сохраняли лояльность к центральному правительству. Каждый доброволец становился офицером, а передовые позиции должны были занять клоны — так пополнение армейских рядов прошло бы более легко. Эти отряды должны были положить начало формированию новых имперских вооруженных сил; их первостепенной задачей должны были стать не сражения,— война уже закончилась,— а оккупация сопротивляющихся систем и наведение там порядка. Оккупационные армии неизбежно плодят мелких тиранов — тех, кто любят проявлять свою власть над другими — и способны превращать в отъявленных негодяев даже вполне благочестивых индивидуумов. Учитывая склонности Палпатина, подобные естественные тенденции в массах не только приветствовались бы, но даже поощрялись. В конце концов, чем больше население ненавидит оккупационные войска, тем преданнее Императору будут офицеры этих войск – ибо они прекрасно понимают, что с ними станет, если Император будет свергнут.

Недавно оккупированные системы отдавались бы под управление военных губернаторов. Таким образом, установилась бы иерархическая система, состоящая из местных губернаторов, планетарных губернаторов и региональных губернаторов,— и все они подчинялись бы непосредственно Императору. Однажды опробованная в рамках оккупированных территорий, подобная система могла бы быть перенесена и на те системы, которые оставались лояльными в течение Войны Клонов – пока, наконец, ко времени Эпизода IV: «Новая Надежда» Император не отверг любые притязания по поводу демократии и не стал управлять галактикой непосредственно при помощи той военной иерархии, которую он создал.

Гранд Мофф Таркин: «Имперский Сенат больше не будет доставлять нам беспокойства, господа. Я только что получил от Императора уведомление о том, что он навсегда распустил этот ненужный им орган управления. Последние остатки старой Республики наконец-то уничтожены. […] Региональные губернаторы будут управлять непосредственно и получат полную свободу действий в управлении своими территориями».

Даже при том, что Империя была провозглашена всего за двадцать лет до Эпизода IV, представители Имперских Вооруженных Сил видят себя частью Нового Порядка – что объясняет их высокомерное отношение к «Старой» Республике. Это отношение также подчеркивается использованием титулов и званий. В Республике были в ходу всевозможные титулы вроде королевы, графа или рыцаря; они являлись пережитком прежних времен и уже не заключали в себе той политической силы, которой обладали ранее. В Империи не используется ни один из этих титулов. По всей видимости, они упразднены или заменены званиями. Подобное решение должно было укрепить представителей имперских сил в убежденности, что они являются частью «нового порядка», отличного от Старой Республики,— даже притом, что, по иронии судьбы, Империя по своей структуре была в гораздо большей степени феодальным государством, нежели Республика со всеми ее титулами.

Интересным будет обратить внимание на следующий факт. В Эпизоде I Татуин находится вне состава Республики – там не принимаются в качестве средства оплаты республиканские кредиты, а рабство процветает — несмотря на законы Республики, запрещающие это. Однако, в Эпизоде IV положение вещей изменилось. Штурмтруперы беспрепятственно передвигаются по Мос Эйсли, а Люк говорит о поступлении в академию (Имперскую?) и, в то же время, настолько разочарован в Империи, что подумывает о вступлении в Повстанческий Альянс. Очевидно, Империя не хотела оставлять вне сферы своего внимания ни одной звездной системы и распространила свое влияние даже на те уголки галактики, которые никогда не входили в состав Республики.

Политические перемены, по всей видимости, отрицательно сказались на экономике. Хан Соло — контрабандист и из его слов становится очевидным, что имперский флот тратит какую-то часть своего времени на сопровождение грузовых судов и выслеживание контрабандистов. Проблемы Хана с Джаббой Хаттом начались из-за того, что он сбросил свой груз, решив, что его вот-вот возьмут на абордаж. Вероятно, во времена Республики также существовала контрабанда, но с приходом Империи проблема приобрела гораздо большие размеры. Причиной тому, скорее всего, являются налоги: содержание огромной имперской армии обходится казне гораздо дороже, чем содержание аскетичных рыцарей-джедаев. Каждый гражданин ощущал бы на себе бремя имперского налогообложения, и, поскольку имперские власти постоянно изощрялись в способах собрать как можно больше доходов, контрабанда сделалась процветающей индустрией. Этим может объясняться и тот факт, почему в более ранних эпизодах все выглядит настолько старым и изношенным. Это, конечно, может быть отражением того, что действие Эпизодов IV, V и VI происходит на отдаленных территориях, вдали от центра власти, но это также может свидетельствовать и об общем ухудшении уровня жизни в галактике Звездных Войн.

Этим также можно объяснить и строительство Звезды Смерти. Не было никакой необходимости в ней как в военном оружии. Одним из побочных эффектов Войны Клонов должно было стать полное устранение любых других вооруженных сил в галактике, за исключением республиканской армии. По сути, это, вероятно, одна из причин, по которой Палпатин затеял эту войну. Кроме того, что сепаратистский кризис оправдывал предоставление ему чрезвычайных полномочий, он также помог бы ему устранить любых потенциальных конкурентов. Звезда Смерти была орудием устрашения, действенным способом заставить непокорные звездные системы сотрудничать с Империей. Вот почему Повстанцы, уничтожив Звезду Смерти, посчитали это событие великой победой. Поскольку Звезда Смерти была, прежде всего, психологическим оружием, уничтожение ее стало наглядным примером того, что Империя уязвима и может быть побеждена.

Теперь становится понятно, почему Император взял под свой личный контроль строительство второй Звезды Смерти и наступательную кампанию против Повстанческого Альянса. Он должен был уничтожить Восстание в зародыше и доказать, что уничтожение первой Звезды Смерти было не более чем роковой случайностью – ставшей возможной из-за чьего-то некомпетентного руководства, а не из-за изобретательности Повстанцев. Его стратегия в Эпизоде VI – подталкивание Повстанческого Альянса к действиям, способным привести их к саморазрушению – сходна с политическими маневрами Палпатина в эпизодах приквела.

По случаю хочу заметить: тот факт, что на строительство первой Звезды Смерти ушло приблизительно двадцать лет, выглядит не таким уж неубедительным. Обычно требуется достаточное количество времени, чтобы отыскать и исправить все дефекты в опытных образцах, и, если стиль управления Императора походил на стиль Дарта Вейдера, – душить главного проектировщика или инженера всякий раз, когда испытание не приносит желаемого результата,— то вопрос состоит не в том, почему на завершение работ им потребовалось двадцать лет. Вопрос следует задавать так: «Как им удалось закончить строительство всего через двадцать лет?». Я готов предположить, что вторая Звезда Смерти еще во время Эпизода IV находилась в стадии строительства, а не была построена в промежутке между Эпизодами IV и VI.

Если Война Клона ставила своей целью устранение всех прочих вооруженных сил в галактике, то становится понятным, почему так медленно формировался Повстанческий Альянс. Свою самую крупную победу он одержал незадолго до начала Эпизода IV. Альянс состоял из народных ополченцев, выходцев из разных планетарных систем, которым еще нужно было найти друг друга, чтобы объединиться. Сюда же входили и разочаровавшиеся в Империи представители имперских вооруженных сил, которым не нравилась их прежняя работа по насаждению нового планетарного порядка. Как и в случае со строительством первой Звезды Смерти, не кажется преувеличением, что Повстанцам потребовалось двадцать лет на формирование и подготовку к первым решительным действиям – судя по впечатляющим результатам, они действительно основательно подготовились. И, конечно, члены Альянса не собирались использовать армии дроидов, чтобы не уподобляться Сепаратистам.

Но вряд ли это имело какое-то значение. Для имперских вооруженных сил — и, возможно, для большинства обычных граждан Империи – Повстанческий Альянс был не более чем реинкарнацией или продолжением старого сепаратистского движения. Единственным различием между ними было то, что сепаратисты намеревались выйти из-под влияния Корусканта, тогда как Альянс намеревался вернуть себе его и восстановить Республику.
В то время как Война Клонов, по всей видимости, мало затрагивала основное население, линия фронта в войне между Империей и Альянсом проходила, что называется, через каждый дом. Здесь мало что совершалось чужими руками.

Конечно, наиболее очевидно это проявляется в рядах Повстанцев, среди которых много новобранцев, непосредственно участвующих в сражениях. Однако подобное явление, кажется, имеет место и в Имперских Вооруженных Силах. Можно, конечно, предположить, что все имперские солдаты, носящие на голове закрытые шлемы – штурмтруперы, арктические десантники, разведчики, пилоты TIE-файтеров, водители АТ-АТ и т. д.— являются клонами, но в Эпизодах V и VI можно увидеть достаточно много индивидуумов без таких шлемов, занимающих не слишком высокие позиции: военнослужащих сержантского состава и т. п. Это те позиции, которые в Войне Клонов занимали клоны уровня командира Коди.

Нам не известно досконально, почему дело обстоит именно так, но можно выдвинуть несколько предположений. Во-первых, Палпатин, наверное, хотел завербовать в ряды своей армии как можно больше не-клонов, – людей, имеющих друзей и родственников среди обычного населения,— чтобы расширить свое влияние. Потомственные военные имеют тенденцию поддерживать правительство – вне зависимости от того, какое оно. В то же время Империя, возможно, просто не могла позволить себе продолжать и дальше заказывать каминоанцам клонов уровня Коди. Маловероятно, что Палпатин прекратил бы заказывать клоны штурмтруперов, поскольку они являются той группой, в лояльности которой он мог быть абсолютно уверен; но он, возможно, решил, что сержанты уровня Коди были тем излишеством, без которого он мог прожить. Впрочем, вполне вероятно, что истина лежит где-то посередине.

Ирония судьбы состоит в том, что, создавая класс мелких узурпаторов вроде имперского офицерского корпуса, Палпатин не только распространил свое влияние, но и подготовил почву для зарождения оппозиции. В конечном счете, обитатели Галактики больше не смогли игнорировать злоупотребления Империи, это затрагивало непосредственные интересы слишком многих граждан. Именно эта оппозиция и привела в итоге к падению Палпатина и его Империи.

Джедаи и Ситы

Я рассчитывал, что Эпизод III: «Месть ситхов», наконец, прояснил одну вещь – в чем причина вражды между джедаями и ситами. В Эпизоде I было сказано:

Дарт Мол: Наконец-то мы встретимся с джедаями. Наконец-то сможем отомстить…

Отомстить за что? Если учитывать, что это желание мести приводят в движение те же мотивы, что и весь сюжет, вы могли надеяться, что в какой-то момент вам объяснят, какая тут скрывается обида и в чем, по мнению ситов, джедаи были к ним несправедливы. В фильме под названием «Месть ситхов» вы рассчитывали бы увидеть, как Палпатин/Дарт Сидиус на время отвлечется от своих напыщенных речей и в точности объяснит, о какой же именно мести идет речь. Если его цель состоит в том, чтобы как можно скорее заполучить для себя нового ученика, Дарта Вейдера, то это одно. Если в том, чтобы продемонстрировать самодовольному Мейсу Винду, почему джедаи заслужили то, что с ними произошло – это другое.

Но нет. Ни в одном из фильмов этот важный элемент предыстории никак не объясняется. Поэтому, я полагаю, мы вольны спекулировать на этой теме и строить наши собственные догадки. Хорошо, давайте посмотрим, какими подсказками мы располагаем. В Эпизоде I было заявлено, что индивидуумы поддерживают взаимосвязь с Силой благодаря наличию мидихлориан в своих клетках. Когда кто-то выказывает недюжинные способности к восприятию Силы, это означает, что в нем содержится большое количество мидихлориан.

В Эпизоде II нам дали понять, что джедаям не позволялось любить, и что они, по всей видимости, должны были соблюдать безбрачие. Это вполне соответствует их абсолютно аскетической философии. И все же количество джедаев — пусть и ограниченное – остается постоянным. Вспомните всех этих юнлингов, которых, как мы видели, обучал мастер Йода. Если джедаи не производят себе подобных, то откуда появляются эти юнлинги? Ответ очевиден – резерв пополняется за счет остального населения.

Квай-Гон: Родись он в Республике, мы давно бы уже его заметили. Он стал бы джедаем…

Эту теорию подтверждает процесс испытания юного Анакина. Сами испытания не кажутся импровизацией; они выглядят, как стандартная процедура. Джедаи прибегают к подобным проверкам, чтобы определить способность индивидуумов к восприятию Силы. И, разумеется, есть еще и такой простой прием, как взятие образцов крови или ткани, чтобы определить количество мидихлориан в организме.

Это означает, что индивидуумы с высоким содержанием мидихлориан среди населения появляются регулярно. По всей вероятности, они равномерно распределены среди всех рас. Хотя мы и видим больше форсъюзеров среди представителей человеческой расы, чем среди любой другой, эта особенность лишь является отражением того факта, что в фильмах в целом больше людей, чем других разумных существ. Нет ничего такого, что позволило бы нам думать, что какая-то раса имеет, большую предрасположенность к взаимодействию с Силой или к повышенной концентрации мидихлориан.

На примере Анакина мы также знаем, что чувствительные к Силе индивидуумы могут взаимодействовать с Силой на подсознательном, инстинктивном уровне. Рефлексы Анакина быстрее, чем у обычного человека, потому что он может видеть явления до того, как они происходят. И, как продемонстрировало испытание в Храме Джедаев, он, к тому же, обладает ясновидением или способностью читать чужие мысли, поскольку может определить, что изображено на маленьком экране, не видя этого. Это означает, что индивидуумы, наделенные повышенным восприятием Силы, были бы намного быстрее и эффективнее в действии, чем обычные представители их рас. Не будучи столь же могущественными, как джедаи (или ситы),— которые, благодаря своим тренировкам и связи с Силой, способны демонстрировать захватывающие эффекты,— такие индивидуумы, тем не мене, превзошли бы большинство из своего окружения.

Наделенные особыми способностями индивидуумы, время от времени появляющиеся среди обычного населения. Это звучит, как мутанты. Или супергерои. Это звучит, как предисловие к серии марвеловских комиксов «Люди-Х».

Если все обстоит именно так, как мы предполагаем, то причина антагонизма между джедаями и ситами может быть той же, что и причина разногласий между Профессором Х и Магнето: джедаи полагают, что возможности супер-индивидуумов должны использоваться во имя добра; ситы же считают, что те, кто наделен особыми способностями, должны править остальными.

Такая интерпретация позволила бы объяснить, почему ситы хотят отомстить. Они хотят отомстить не за то, что когда-то в прошлом с ними несправедливо обошлись. Они хотят сделать это потому, что каждый сит видел в джедае своего личного врага, лишившего его надлежащего положения, власти и привилегий. Ситы негодуют по поводу того, что им пришлось скрываться и жить в условиях секретности, и они обвиняют в этом джедаев. Вот в чем причина их ненависти. А еще джедаи, в их понимании, являются слабаками, которые позволяют нижестоящим помыкать собою. За это они презирали джедаев, и по этой причине особенно раздражающим для них становился тот факт, что джедаи, при всех их недостатках, пока еще настолько сильны, что вынуждают ситов скрываться и вести себя незаметно.

Это также могло бы объяснить нам, почему джедаи соблюдают безбрачие. Джедаи, кажется, не зависят от Сената. У них есть свой собственный Храм, и они самостоятельно ведут свои дела. Тем не менее, они служат Сенату и осуществляют действия по поддержанию мира в Республике. Очевидно, что существует некое подобие соглашения между Орденом Джедаев Республикой – вероятно, это событие восходит к самому основанию Республики. Если наши предположения верны, и джедаи представляют из себя группу существ, от рождения наделенных уникальными способностями, то это соглашение, скорее всего, было выработано в результате того, как обе стороны – джедаи и древняя Республика – зашли в тупик. У джедаев была сила и власть, но за Республикой оставалось численное превосходство. Вместо того, чтобы вступать на путь противоборства — что, конечно же, вылилось бы в войну на истребление,— обе стороны пришли к соглашению. Джедаям было позволено мирно существовать и продолжать свои занятия, направленные на постижение Силы, но они не должны были производить себе подобных. Таким образом граждане Республики могли быть уверены, что однажды не столкнутся с угрозой появления орды супер-существ, восприимчивых к Силе. В какой-то момент – возможно, во время войн, сопровождающих формирование Республики – джедаи также брали на себя роль защитников и хранителей мира. Это подняло бы их авторитет в глазах публики и частично смягчило то опасение и негодование, которое они, возможно, вызывали – хотя и не полностью. Избавить людей от предрассудков могла лишь уверенность в том, что число джедаев будет оставаться неизменным, и единственным способом гарантировать это было наложение запрета на рождение детей.

Из этого также следует, что любая другая группа или организация, желающая изучать и совершенствовать свои способности в Силе, должна была присоединиться к Ордену Джедаев. Представляется маловероятным, что Республика допустила бы наличие множества таких ячеек, действующих независимо друг от друга. Можно было примириться с существованием нескольких одиночных индивидуумов, наделенных способностями в Силе,— джедаи всегда смогли бы справиться с ними, если бы они начали создавать проблему,— но не с организованными группами. Вот еще одна причина, по которой ситы могли затаить обиду на джедаев.

В связи с этим встает интересный вопрос. Если джедаи поддерживают свою численность путем вербовки из населения восприимчивых к Силе детей, то откуда ситы берут своих новобранцев? Очевидно, из того же самого источника. Но выбор у них был бы невелик после того, как джедаи отобрали наиболее перспективных младенцев с высоким содержанием мидихлориан. Либо ситы довольствовались остатками,— теми, кого джедаи случайно выпустили из свого поля зрения, или теми, в ком восприимчивость к Силе была слишком низкой, чтобы оправдать обучение джедайскому ремеслу,— либо они ограничивали свои поиски окраинными областями галактики, на которые влияние джедаев и Республики распространялось слабо. В конце концов, как мы знаем на примере Анакина, даже тот, в ком количество мидихлориан превосходило все мыслимые пределы, мог оставаться незамеченным, если он родился за пределами Республики.

Если это предположение – что ситы пополняют свои ряды остатками тех, кто не достался джедаям – верно, это стало бы еще одной причиной, по которой ситы жаждали мести. Каждый из них когда-то был отвергнут джедаями как «недостаточно подходящий». Конечно, это могло бы вызвать ответное негодование. Однако по этой же причине уменьшалась возможность угрозы, которую могли представлять ситы. В конце концов, они ведь были теми парнями, которых сочли недостаточно хорошими. Если только вы не считаете, что джедаи абсолютно некомпетентны в критериях отбора, то отвергнутые по причине «профнепригодности» действительно должны были быть недостаточно хороши.

Другое предположение кажется более интересным. По идее, ситы должны были проявлять активность на окраинах Республики. Но проблема состоит в том, что все ситы, которых мы видим в фильмах, поголовно сосредоточены на Корусканте, столице Республики – прямо под носом у Совета Джедаев. Нас настоятельно заверяют, тем не менее, что Палпатин/Дарт Сидиус – это, скорее, исключение, чем правило. Что следует отметить: после смерти Дарта Мола – которого, Палпатин, возможно, привез с собой на Корускант – Палпатин берет следующих своих учеников, Дарта Тирануса и Дарта Вейдера, из единственного источника восприимчивых к Силе существ на Корусканте – непосредственно из Ордена Джедаев.

Относительный дефицит восприимчивых к Силе индивидуумов мог бы объяснить то обстоятельство, почему всегда есть только два сита – «не больше и не меньше. Мастер и ученик»,— как выразился Йода в конце Эпизода I: «Скрытая угроза». Поскольку Орден Джедаев регулярно пополнял свои ряды восприимчивыми к Силе существами, на долю ситов мало что оставалось. Конечно, если ситы подобны тем страдающим мания величия людям, которые убеждены, что они имеют право управлять остальными, они, так или иначе, не смогли бы работать вместе в больших группах. Возможно, два сита единовременно были той единственной организационной структурой, которая могла существовать. Мастер, имеющий двух учеников, всегда беспокоился бы о том, что они захотели бы объединиться против него — перед тем, как начать сражаться друг с другом. Гораздо безопаснее иметь только одного ученика.

Конечно, если всегда должно быть только два сита, ученик должен был беспокоиться о том, что, если его наставник найдет более перспективную кандидатуру, то заполучить его к себе в ученики он сможет единственным способом – убив своего предыдущего послушника. Именно это и происходит в фильмах. В начале Эпизода III Палпатин подбивает Анакина, которого хочет сделать своим новым учеником, убить свого нынешнего ученика – графа Дуку/Дарта Тирануса. В финале Эпизода VI: «Возвращение джедая» он пытается снова проделать то же самое, предлагая Люку убить Анакина/Дарта Вейдера и занять его место. Преимущество такого подхода в том, чтобы выбрать самого сильного ученика; если новичок не способен убить предыдущего ученика, то он, очевидно, недостаточно силен, чтобы занять его место. Методика жестокая, но эффективная.

Дарт Вейдер: Люк, ты можешь уничтожить Императора. Он предвидел это. В этом твое назначение. Будь со мной, и вместе мы станем править Галактикой, как отец и сын.

Другая возможность состоит в том, что, в отличие от джедаев, ситы не придерживаются принципа безбрачия и берут своих детей себе в ученики. Об этом не говорится в фильмах, и те четыре сита, с которыми мы сталкиваемся, очевидно, не связаны узами родства, но при других обстоятельствах это могло бы иметь место. Признаком, указывающим на это, может служить имя «Дарт». Все ситы, упоминавшиеся в фильмах, имеют в своем имени приставку «Дарт» — Дарт Плагиус, Дарт Сидиус, Дарт Мол, Дарт Тиранус и Дарт Вейдер. Впервые увидев Дарта Вейдера в «Новой надежде», я решил, что Дарт – это его имя. Оби-Ван говорит о «молодом джедае по имени Дарт Вейдер», а во время поединка на Звезде Смерти даже обращается к своему противнику «Дарт». Когда в Эпизоде I появились два новых Дарта, стало ясно, что все ситы называют друг друга «Дартами»; я пересмотрел свою теорию и начал думать, что «Дарт» — это некое подобие титула. Этакий ситский эквивалент «Лорда» — еще и потому, что ситы обращаются друг к другу: Лорд Сидиус, Лорд Мол, Лорд Тиранус и Лорд Вейдер. Однако позднее я усмотрел в этом иное объяснение.

Возможно, что приставка Дарт – это фамилия, а ситы относятся к такой культуре, в которой фамилия ставится перед именем – как у венгров или китайцев. При инициации нового ученика, как это делает Палпатин в Эпизоде III, сама церемония рассматривается как акт усыновления, а каждый новый ученик рассматривается в качестве потомка некоего первоначального основателя, которого звали «Дарт Такой-то». В соответствии с традицией послушнику дают новое имя: — «Дарт», чтобы подчеркнуть, что отныне он является частью семейства, и индивидуальное имя, соответствующее культурным традициям. Возможно, ситы поначалу брали в ученики своих собственных детей, но потом по каким-то причинам вынуждены были перейти к усыновлению. Но они продолжают использовать фамилию «Дарт», чтобы подчеркнуть непрерывность генетической линии и продемонстрировать свое преимущество перед джедаями, вынужденными сохранять безбрачие.

Сложность этой идеи в том, что, если ситы используют слово «Дарт» для того, чтобы подчеркнуть свою неразрывную связь с общим предком, то почему они также называют себя «ситами»? Почему ни одной парочке ситов не пришло в голову придумать для себя собственное название? О ситах всегда говорят так, будто они эквивалентны джедаям,— конкурирующему ордену,— а не просто представляют из себя случайную пару оппозиционеров-одиночек. Это означает, что некогда ситы были точно таким же орденом, и те последовательные пары, что мы видим в фильмах – это лишь остатки того самого ордена. Если это так, и «Дарт» — это фамилия, то, возможно, в состав ситского ордена входили и другие семейства, но линия Дарта оказалась единственной из оставшихся в живых. Из этого следует, что месть, которой озабочены ситы – это месть за уничтожение их древнего ордена, и если это так, то это действительно требует того, чтобы быть объясненным в фильмах.

Другая проблема, которой не уделяют внимания в фильмах: что происходило со всеми восприимчивыми к Силе индивидуумами, рожденными после падения джедаев? Если подобные индивидуумы рождаются регулярно и повсеместно, то целое их поколение достигло бы зрелости за те двадцать лет, что прошли после Эпизода III. Нет никаких признаков того, что Император вербует их, чтобы создать Орден Ситов вместо Ордена Джедаев, который он уничтожил. Точно так же, нет никаких признаков того, что этих наделенных особыми способностями субъектов систематически выслеживают и убивают.

В Эпизоде IV: «Новая надежда» приверженность Вейдера к Силе рассматривают как недоразумение, как пережиток архаичной религии. Хан Соло также не хочет ничего слышать о Силе, называя ее «фальшивой религией». Это кажется несколько странным, поскольку в Эпизоде I утверждается, что Сила имеет под собой материальную основу, – мидихлорианы,— а джедаи совершали свои ошеломляющие подвиги всего лишь двадцать лет тому назад. Это предлагает тот факт, Что Палпатин, должно быть, преднамеренно подорвал веру в Силу, объявив ее всего лишь древней формой мистицизма, присущей Старой Республике и достойной того, чтобы к ней всерьез относились граждане его новой героической Империи. Культивирование такого отношения не сочетается с отслеживанием и истреблением способных к Силе личностей.

Возможно, что Император, насаждая неверие в Силу в качестве официальной политики, одновременно создал секретную целевую группу, которая должна была выслеживать и уничтожать – или вербовать – лиц, проявляющих способности к Силе, но в фильмах этому нет никакого подтверждения. В действительности, все факты свидетельствуют об обратном.

Мы знаем, что принцесса Лейя была дочерью Анакина Скайуокера и, по всей видимости, унаследовала какую-то часть его многочисленных мидихлориан – именно по этой причине Йода будет рассматривать ее в качестве другой надежды для джедаев. Она была сенатором и работала в непосредственной близости от Императора, но, тем не менее, он ее игнорировал. Она должна была проявлять признаки человека, наделенного способностями к Силе – признаки, которые Лорд ситов не мог не распознать; и все же она удостаивается внимания не большего, чем то, которое вызвано ее участием в Повстанческом Альянсе. Император и Дарт Вейдер выказывают заинтересованность Люком Скайуокером только после того, как он привел к уничтожению первую Звезду Смерти. В прокручивающемся тексте, предваряющем Эпизод V: «Империя наносит ответный удар», говорится, что Дарт Вейдер «озабочен поисками юного Скайуокера». Позже в фильме, когда Император отмечает, что «Сила мощно проявляется в нем», больше всего его беспокоит то, что «сын Скайуокера не должен стать джедаем».

Наконец, как уже говорилось, в конце Эпизода VI: «Возвращение джедая» Император натравливает Люка на Вейдера. Это свидетельствует о том, что он придерживается принципа «всегда-есть-только-два-сита».

Отсюда следует вывод, что Палпатин ни уничтожает способных к Силе индивидуумов, ни вербует их с целью расширения Ордена Ситов. Он, кажется, попросту игнорирует их, одновременно дискредитируя и преуменьшая значимость Силы. Это косвенно подтверждает идею о том, что способные к Силе представляют из себя нечто вроде группы мутантов среди общего населения галактики. Поскольку Император – сам представитель этой группы, он не хочет, чтобы население поняло, что им управляет один из этих сверхъестественных существ. Даже со всем его мастерством по части владения Силой, со всей его гигантской армией преданных клонов-штурмтруперов, он должен опасаться того, что, если народ пойдет против него, он окажется в явном меньшинстве. Поэтому он представляет истории о Силе и Джедаях в виде гиперболизированных мифов ушедших времен. Одновременно сохраняя знания о Силе в себе и своем ученике, он обеспечивает себе преимущество над остальными.

По этой же причине он не беспокоится о других способных к Силе индивидуумах, потому что без обучения они могли бы превзойти своих товарищей, но для него не представляли никакой угрозы. Если бы возник кто-то, кто мог представлять для него реальную опасность, он мог бы поступить так, как поступил с Люком: встретиться с ним лично и либо сделать его своим учеником, либо попытаться убить его.

Одна интересная особенность заключается в том, что Палпатин, следуя такой политике, на самом деле, возможно, сослужил Силе хорошую службу.

Равновесие и Сила

Одним из элементов, представленных в «Скрытой угрозе», было пророчество:

Мейс Винду: Ты говоришь о пророчестве. О том, кто принесет равновесие в Силу.

И, в то же время, то, почему Сила оказалась вне равновесия, почему ее нужно было привести в состояние равновесия и как этого можно было достичь, были теми вопросами, которые никак не освещались. В Эпизоде III: «Месть ситхов», наконец, дается некоторый намек на то, как именно это равновесие должно было быть достигнуто:

Оби-Ван: Со всем моим уважением, мастер, разве он – не избранный? Не тот, кто должен был уничтожить ситов и принести равновесие в Силу?

Выходит, Силу можно было привести в состояние равновесия, уничтожив ситов. Хотя это и соответствует тому, что, в итоге, происходит в конце Эпизода VI: «Возвращение джедая», в действительности такое толкование термина «рановесие» представляется весьма странным. Сразу же вспоминаются слова мастера Йоды:

Йода: Пророчество… Которое, возможно, неверно было истолковано.

Йода прав. Обивановская интерпретация пророчества не несет в себе никакого смысла. Когда Квай-Гон в Эпизоде I сообщает Совету Джедаев о том, что он был атакован таинственным воином,— который, по его мнению, был лордом ситов,— его заявление было встречено со скептицизмом. «Это невозможно! О ситах уже две тысячи лет ничего не было слышно!» — возражают ему. По всей видимости, Совет Джедаев в одно и то же время полагал, что: 1) Ситы исчезли. 2) Сила все еще нуждается в обретении равновесия. Комбинация этих двух верований противоречит интерпретации пророчества Оби-Ваном. Если бы его утверждение было правильным, то Совет либо должен был признать, что с исчезновением ситов Сила уже обрела баланс, а пророчество считалось бы или исполнившимся, или неверным, либо, основываясь на факте, что Сила пока не пришла в состояние равновесия, они не считали бы ситов исчезнувшими и продолжали охотиться за ними. Толкование Оби-Вана – это желаемое, выдаваемое за действительное, родившееся в тяжелых условиях Войны Клонов.

Тогда о чем же это пророчество? В своем предыдущем эссе я предположил, что Анакин приносит равновесие в Силу, влюбившись. Мне до сих пор кажется, что это, в какой-то степени, верно – однако позвольте мне добавить чуть–чуть бескомпромиссности этому утверждению.

Мы знаем, что способности к восприятию Силы обусловлены превышением средней концентрации мидихлориан в клетках индивидуума. Мы также знаем, что, даже если этот индивидуум не подвергается обучению, подобная концентрация мидихлориан награждает его некоторыми сверхъестественными способностями – такие существа проворнее, сильнее (благодаря неосознанному использованию джедайского телекинеза) и, вероятно, более проницательны и умеют лучше убеждать (неосознанное применение джедайского ментального трюка). И, на примере Анакина и Люка (а, возможно, и Лейи), мы знаем, что высокая концентрация мидихлориан – это свойство, передающееся по наследству.

Естественное превосходство тех, в ком выражены способности к Силе, подразумевало бы, что они будут стремиться занять главенствующие позиции. Они могли бы стать великими королями, главарями бандитских группировок, главными администраторами, завоевателями и так далее. Не все из них, конечно, но многие. Если учитывать склонность индивидуумов, находящихся у власти, производить как можно больше потомков,— например, подсчитано, что количество прямых потомков Чингисхана (Тэмуджина, 1167-1227г.г.) по мужской линии составляет 16 миллионов,— то несколько способных к Силе индивидуумов одного поколения дали бы в следующем поколении намного большее количество людей, наделенных повышенным восприятием Силы. Некоторые восприимчивые к Силе индивидуумы основывали бы собственные династии и дома; способность к восприимчивости Силы постепенно распространялась бы среди населения, и среднее количество мидихлориан в клетках обычных существ возросло бы. Через несколько сотен лет особо восприимчивые к Силе индивидуумы оказались бы в большинстве. Через несколько тысяч лет из таких существ состояло бы все население.

Конечно, если бы только кто-то вроде Ордена Джедаев и Галактической Республики не пришел к компромиссу, на основании которого способные к Силе индивидуумы не должны были размножаться. Тогда, независимо от того сколько существ со сверхъестественными способностями появлялось в каждом новом поколении, средний показатель количества мидихлориан среди населения оставался бы довольно низким даже спустя тысячи лет. Если стремление Силы в том, чтобы заполнить всю галактику восприимчивыми к Силе существами, тогда, с эволюционной точки зрения, Совет Джедаев и Галактическая Республика представляются досадными закупорками в трубопроводе. Вот в чем смысл пророчества.

Помощь Анакина в установлении равновесия Силы состоит в том, чтобы, в итоге, каждый смог стать восприимчивым к Силе, а не только горстка джедаев и ситов. Он делает это: 1) уничтожая джедаев; 2) помогая свергнуть Галактическую Республику; 3) зачав собственных детей. Несомненно, совершив это, он положил начало долгому, кровавому, затяжному процессу, который причинит много боли и страданий всем втянутым в него; но, если предположить, что Силе безразличны здоровье или счастье отдельного индивидуума, и что она более заинтересована в чем-то долгосрочном и крупномасштабном, то это – вполне приемлемый способ. Иногда нужно просто прочистить трубы и позволить природе взять свое. Это неприятно, но зато действенно. В своем предыдущем эссе я говорил, что «уравновешенная Сила – это, возможно, та роскошь, которую галактика Звездных Войн в действительности не может себе позволить». Это заявление все еще может быть верным, хотя может быть и так, что Сила просто не заботится о подобных вещах. В конечном счете, Сила получает то, что хочет.

Это звучит не так мило, как заявление о том, что Анакин приносит равновесие в Силу, влюбляясь,— но, по сути, это то же самое.

Так или иначе — насколько хороша Сила?

В конце Эпизода III: «Месть ситхов» мы видим Падме умирающей. Она из последних сил пытается родить своих детей-близнецов, хотя, как говорит один из медицинских дроидов, «С медицинской точки зрения она полностью здорова. Но мы теряем ее по причинам, которые объяснить не в силах». Индивидуумы, к которым дроид обращается с этим комментарием – Йода и Оби-Ван.

Подумайте об этом. Йода, самый могущественный джедай из всех, как нам неоднократно повторяют,— по количеству мидихлориан его превосходит один лишь Анакин Скайуокер,— и в котором светлая сторона Силы, возможно, проявляется более мощно, чем в любом другом существе галактики, стоит в стороне и наблюдает за тем, как умирает Падме. Все, что он может предложить – это его слова, относящиеся к близнецам:

Йода: Спасти их мы должны. Они — наша последняя надежда.

Почему он не использует Силу, чтобы хотя бы попытаться помочь Падме? Почему он и Оби-Ван просто стоят и наблюдают за тем, как медицинские дроиды отчаянно пытаются вытащить на свет младенцев и сохранить жизнь Падме?

На ум приходят два объяснения. Первое — то, что Йода и, отчасти, Оби-Ван, оба в действительности являются холодными, бессовестными ублюдками. Если дети –последняя надежда джедаев, то лучший способ скрыть их, пока они не достигнут зрелости, состоит в том, чтобы держать Императора и Дарта Вейдера в полном неведении относительно их существования. Сделать это, располагая мертвым телом выглядящей по-прежнему беременной Падме, намного легче. Как только оба лорда ситов услышат о ее смерти и похоронах, они решат, что ребенок умер вместе с нею. А детей могут благополучно вырастить приёмные родители, потому что никто не будет их разыскивать. В свете этой перспективы мертвая Падме гораздо полезнее, чем живая. Йода это понимает, поэтому и не предпринимает никаких усилий, чтобы использовать Силу и спасти ей жизнь. Это холодно и бессердечно, но Йода мыслит более масштабными категориями.

Другое объяснение состоит в том, что Йода ничего не делает, потому что не может ничего сделать. Это не тот случай, когда можно призвать на помощь Силу. Это объяснение представляется более вероятным, так как Оби-Ван тоже не пытается ничего сделать. И при этом он не взывает к Йоде, упрашивая его вмешаться. Оби-Ван, должно быть, понимает, что тут нет ничего такого, что можно было бы сделать при помощи Силы. Все – в руках медицинских дроидов.

Размышляя об этом, я осознал, что ни в одном из фильмов не говорится, что Силу можно использовать для исцеления. Когда различные персонажи — главным образом, джедаи – теряют конечности, их заменяют искусственными кибернетическими протезами. Никто не использует Силу, чтобы вновь присоединить к телу отрубленный орган или заставить тело вырастить новый ему на замену. Мне известно, что в ролевых играх по мотивам «Звездных Войн» Силе придаются исцеляющие функции, но, насколько я могу судить, в самих фильмах эта идея не используется.

Хотя нет – это не совсем так. Один персонаж, обладающий способностями к Силе, утверждает, что можно использовать Силу, чтобы спасти жизнь Падме – и сохранять жизнь в принципе. К сожалению, он – самый главный злодей:

Палпатин: Он имел такие познания о Темной Стороне, что даже был в состоянии помочь избежать смерти тем, о ком он заботился. […]Темная сторона Силы – это тропа, ведущая к способностям, которые можно счесть сверхъестественными.

Ну что ж, Палпатин, возможно, и лгал. В конце концов, он ведь пытался переманить Анакина на Темную Сторону. А в конце Эпизода III он не использует Силу, чтобы помочь тяжело раненому Анакину. Он полагается на технологию — медицинская капсула, дроиды и кибернетические протезы — точно так же, как любой другой. Так что возможно, что даже Темная Сторона Силы не может использоваться для исцеления.

Тогда для чего же пригодна Сила? Мы видели, что персонажи используют ее для телекинетического перемещения объектов, блокирования и отклонения бластерных выстрелов, воздействия на существ с низким уровенм интеллекта, выполнения впечатляющих прыжков и для того, чтобы обнаруживать явления, происходящие вне диапазона обычного восприятия. Восприимчивые к Силе индивидуумы обладают сверхъестествено быстрыми рефлексами, потому что могут увидеть события еще до того, как они произойдут. Вот, кажется, и все. Еще Сила может помочь кому-то стать великим воином, но кроме этого, кажется, для нее не находится иных применений.

Возможно, именно поэтому Йода постоянно советует другим примириться с неизбежностью смерти и потери. Это — хороший совет, потому что с этим никто не сможет ничего поделать – даже джедай. Но, обладая исключительными возможностями во всех других областях, джедаи могут думать, что они и тут способны что-то изменить – и могут впасть в гнев и отчаяние, когда поймут, что ничего изменить не в силах. При всех их недюжинных способностях, джедаям приходится сталкиваться с теми же самыми ограничениями, что и всем остальным.

Греческий мыслитель Аристотель (384 – 322г.г до нашей эры) когда-то разделил системы политического управления на шесть общих типов, основанных на следующих принципах: какое количество людей стоит у руля власти и к каким результатам это приводит – к положительным или к отрицательным. Схема выглядела примерно следующим образом:

Из всех положительных видов правления Аристотель отдал приоритет монархии, поскольку она представлялась ему наиболее целенаправленной и эффективной. Монарх не стал бы впустую тратить время и средства на обсуждения, исследования или попытки достичь компромисса. Он просто определил бы для себя, что следует сделать, и занимался бы именно этим. Худшей из положительных форм была демократия. При демократии любые начинания неизбежно увязали бы в дебатах и переговорах, решение проблем было бы возложено на различные комитеты, которые должны были эти проблемы изучать, и ничего не было бы сделано,— вне зависимости от степени важности или срочности,— пока большинство не пришло бы к согласию по этому вопросу. Когда наступил черед отрицательных форм правления, он оценил их с точностью до наоборот. Самой худшей формой правления оказалась тирания, потому что именно те качества,— быстрота, результативность и централизм,— которые делали монархию столь эффективной для осуществления положительных задач, сделали тиранию столь же эффективной в плане причинения вреда. Лучшей из плохих форм правления была анархия. Там низкая результативность и всевозможные барьеры, отрицательно влияющие на демократию, шли анархии на пользу, ибо уменьшали количество наносимого ею потенциального вреда.

На протяжении столетий идеи Аристотеля множество раз были интерпретированы самыми разными способами, но, на мой взгляд, всё это можно свести к одному: если вы не в состоянии гарантировать, что некое отдельно взятое правительство всегда будет хорошим, вы должны предполагать, что это правительство иногда будет хорошим, иногда – плохим, но обычно это будет что-то среднее. Это значит, что, решая, какое же правительство вам нужно, вы должны выбирать не то, которое принесет наибольшую пользу, будучи хорошим, а то, которое принесет наименьшее количество вреда, будучи плохим. Вам необходимо такое правительство, которое в критической ситуации окажется наиболее способным к выживанию — потому что, рано или поздно, что-нибудь пойдет не так, как нужно.

Тем, кто читал мои предыдущие эссе, скажу: да, это – очередная интерпретация известной идеи, высказанной некогда сэром Уинстоном Черчиллем: «Демократия – худшая форма правления, но ничего лучшего человечество пока не придумало».

Я упомянул об этом, потому что, на мой взгляд, в «Звездных войнах» представлены две худшие формы правления. Анархия в образе Республики Эпизодов I- III и тирания в виде Империи Эпизодов IV–VI. Нам предлагают сравнивать их и противопоставлять друг другу. Не имеет значения, что нам представляют лучший вариант первой формы правления и худший вариант второй – обе они плохи. У нас есть беспорядочность и неразбериха Старой Республики против кровавой жестокости Империи.
Должен признать, что из этих двух зол я все же предпочту Старую Республику. Возможно, неспособность Сената совладать с кризисом на Набу в Эпизоде I: «Скрытая угроза» и может привести в отчаяние, но все это меркнет в сравнении с тем ужасом, который охватывает вас при виде того, как Империя мимоходом уничтожает целую планету – Алдераан – только лишь ради того, чтобы продемонстрировать мощь своего нового оружия, Звезды Смерти. Старая Республика может вызывать чувство разочарования, но Империя по-настоящему ужасна.

После Империи

Продолжая говорить о политике, было бы интересно увидеть, куда могла бы пойти Галактика «Звездных Войн» после поражения Императора в Эпизоде VI: «Возвращение джедая». Хотя у меня и нет сомнений по поводу того, что Повстанческий Альянс попытался бы сформировать Новую Республику, я сомневаюсь, что они преуспели бы в этом своем начинании.

Я полагаю, что после распада Старой Республики, после Сепаратистов, Войны Клонов, Империи и Галактической Гражданской Войны большинство систем не очень торопилось бы доверять любому виду новой центральной власти — независимо от того, насколько благими были бы намерения этой власти. Конечно, они могли бы воздать должное идее относительно Объединенной Галактики; однако, кажется более вероятным, что каждая система и каждый регион, прежде всего, стремились бы извлечь из данной ситуации выгоду для себя. Галактика напоминала бы Европу после падения Римской империи; неважно, сколько различных областей утратили единство после ликвидации старой системы – ни одна из этих областей не была готова пожертвовать своей автономией ради нового центрального правительства.

Конечно, раскол Галактики «Звездных Войн» может быть более похожим на циклические Смутные Времена, которые случались в Китае в промежутках между правлениями династий. Относительно короткий период раздоров и борьбы за власть, прежде чем Галактика вновь воссоединится под знаменами новой коалиции.

Так или иначе, я считаю, что Галактика «Звездных Войн» будет пребывать в этом состоянии на протяжении примерно нескольких сотен лет. Вдумайтесь только, насколько обширные возможности представляет этот период для проведения ролевых кампаний – и для повсеместного распространения независимых форсъюзеров, о чем писалось выше. Как я говорил: Сила всегда получает то, что хочет.

Нерешенные проблемы

После выхода Эпизода III: «Месть ситхов», в обозримом будущем являющегося последним фильмом «Звездных Войн», в нем все еще остается несколько нерешенных проблем.

Боба Фетт

Сначала – Боба Фетт. На самом деле, я никогда не мог понять, в чем популярность этого персонажа. Когда его показали нам в Эпизоде V: «Империя наносит ответный удар», он выглядел довольно интересным, но не так, чтобы очень. Он был просто очередным охотником за головами. Случилось так, что ему удалось пленить Хана Соло – ну что ж, отлично, это доказывает, что он был чуть сообразительнее и чуть удачливее, чем другие охотники – но и только-то.
После Эпизода II: «Атака клонов» ситуация изменилась. Мы узнали о его происхождении. Оказывается, Боба Фетт – «брат» всем клонтруперам в Галактике. Это придает ему значимости. Но есть и еще кое-что.

В Эпизоде I: «Скрытая угроза» мы познакомились с Анакином Скайуокером, маленьким мальчиком, не совсем обычным, потому что у него есть только один из родителей – мать. В возрасте около девяти лет он встречает некоего джедая, и эта встреча приводит к потере матери.

В Эпизоде II: «Атака клонов» мы знакомимся с другим маленьким мальчиком, у которого также только один родитель (отец) – Бобой Фетом. В возрасте около девяти лет этот мальчик также встречает некоего джедая (на самом деле, одного из тех двух джедаев, которых Анакин встретил на Татуине, Оби-Вана) и в конце концов теряет своего отца.

Все это создает параллелизм между этими двумя персонажами, Анакином и Бобой, так, словно оба они – чуть отличные друг от друга версии одной и той же идеи. К такому параллелизму обычно прибегают, чтобы показать, как эти два персонажа будут комментировать друг друга. Это походит на эксперимент: мы видим, как небольшие различия между этими двумя мальчиками (один был воспитан матерью и принят на обучение джедаем, другой был воспитан отцом и, по вине джедая, остался сиротой) приводят их к совершенно разным историям и судьбам.

Учитывая это, мне интересно было увидеть, что в Эпизоде III произойдет с Бобой Фетом. Как этот параллелизм будет развиваться дальше. К сожалению,— как вам всем, несомненно, известно,— в Эпизоде III Боба Фетт не появляется вообще, хотя между ним и Анакином намечается другая интересная параллель. Когда Палпатин рассказывает Анакину историю Дарта Плагиуса, который «мог использовать Силу, чтобы влиять на мидихлорианы и создавать жизнь», сама композиция этой сцены и выражение лица, с которым Палпатин смотрит на Анакина, предполагают, что Палпатин, возможно, был ответственен за процесс зачатия Анакина мидихлорианами. Из Эпизода II становится ясно, что именно по велению Палпатина каминоанцы вырастили армию клонов. Это означает, что он также косвенно причастен к рождению Бобы Фета – поскольку частью оплаты за то, что Джанго Фетт предоставил генетический материал для создания клонов, было создание «сына» Фета – Бобы. Так что Палпатин может быть этакой тайной силой, стоящей и за рождением Бобы, и за рождением Анакина. Этакий общий на двоих дедушка для совместного пользования.

Следующее появление Бобы Фетта происходит в Эпизоде V. Интересно проследить за его взаимоотношениями с Дартом Вейдером. Повсюду в фильме Вейдер без колебания убивает любого подчиненного, который вызвал его недовольство, и в одностороннем порядке изменяет условия сделки, заключенной с Ландо Калриссианом,— и в то же время, он относится к Бобе Фету почти как к равному себе. Он заверяет Фетта, что Хану Соло «не причинят никакого вреда», а позже, когда Соло уже готовят к замораживанию в карбоните, он говорит: «Империя выплатит вам компенсацию, если он умрет». Создается впечатление, что Вейдер видит в Фете искаженное отражение самого себя.

И вот, в Эпизоде VI: «Возвращение джедая» Боба Фетт отправляется на съедение сарлакку. Весьма печальный конец для персонажа, у которого в фильме (если память меня не подводит) даже не было собственной линии диалога.
Так или иначе, но я чувствую, что здесь должно быть что-то большее. Но, может быть, так считаю только я. Когда я заметил признаки параллелизма, я заинтересовался, к чему же это приведет — но, оказывается, что это ни к чему не привело. И это весьма удручающе.

Принцесса Лейя

Нет-нет, я не собираюсь подвергать критике высказывание Лейи из Эпизода VI о том, что она помнит свою настоящую мать, на том основании, что в Эпизоде III мать Лейи умирает через несколько минут после ее рождения. Лейя — дочь Анакина Скайуокера. Сила мощно проявляется в ней. Очевидно, эмпатическая связь с матерью у нее установилась еще тогда, когда она была в утробе. Именно поэтому она говорит, что все, что она помнит – это «Только… образы. Чувства». В свете того, что демонстрируют прочие наделенные способностями в Силе индивидуумы, подобное не кажется преувеличением.

Причина, по которой я упомянул Лейю, состоит в том, что, как и в случае с Бобой Фетом, ее история кажется незавершенной. Когда она впервые появилась в Эпизоде IV: «Новая надежда», ее функция казалась достаточно прямолинейной. Она была красивой принцессой, которую необходимо было спасти и которая служила объектом вожделения для простого крестьянского паренька – такого, как Люк. Она была призом. Да, это звучит несколько женоненавистнически, но это именно тот способ, благодаря которому работал весь сюжет.

Однако, когда в Эпизоде VI нам стало чуть больше известно о ее предыстории, персонаж Лейи приобрел некоторые неожиданные грани. Как оказалось, она — другой пример параллелизма, только на сей раз сравниваемым персонажем был Люк. Смотрите сами: Люк и Лейя – дети Анакина Скайуокера и Падме Амидалы. Оба вскоре после рождения были отданы на воспитание приемным родителям. В обоих развился дух соперничества с Дартом Вейдером, при том, что ни они не знали, что он был их отцом, ни он не знал, что они были его детьми. Оба заняли ведущие роли в Повстанческом Альянсе, обоих Оби-Ван и Йода считают последней надеждой для джедаев.

Различия между ними представляют не меньший интерес. Люк – мужчина, Лейя – женщина. Люка вырастили фермеры на захолустной пустынной планете; Лейя выросла среди власть имущих и была наделена привилегиями как принцесса Алдераана и член Имперского Сената. В то время как Люк только мечтал о жизни, полной приключений,— пока судьба не постучала в двери,— Лейя жила этой жизнью. Она заняла одну из главных позиций в Повстанческом Альянсе и, по-видимому, уже сталкивалась с Дартом Вейдером – по крайней мере, однажды, когда ей удалось обвести его вокруг пальца. В реплике Вейдера из Эпизода IV – «На этот раз вы не выполняли никакой дипломатической миссии» — содержится намек на это. Очевидно, Лейя борется с Империей при помощи дипломатии и хитрости, тогда как Люк противостоит ей как воин, пилотируя X-Wing и становясь рыцарем-джедаем. В конце именно Люк в одиночку противостоит Императору, и он же является тем, кто восстанавливает отношения с их с Лейей отцом, когда Вейдер-Анакин встречает смерть в стыковочном отсеке на борту второй Звезды Смерти.

Часть проблемы, конечно, состоит в том, что нам, преимущественно, рассказывают о приключениях Люка Скайуокера, в то время как о приключениях Лейи лишь упоминают вскользь. Это обусловлено требованиями к действию и зрелищности – сражения X-Wing’ов и поединки на световых мечах визуально намного более привлекательны, чем дипломатия или переговоры. Тем не менее, остается впечатление, что вплоть до того самого мгновения, как Лейя появилась в фильме, она вела очень насыщенную жизнь. После этого она словно бы передала эстафетную палочку Люку; как будто бы на долю близнецов Скайуокер приходится лишь одно большое приключение, и, если настал черед Люку появиться на солнце, то Лейя должна уйти в тень.

Общее впечатление – история Лейи выглядит незавершенной. Как и в случае с Бобой Фетом, планы были грандиозными, но они так и остались нереализованными. Ни одна из этих задумок так ни к чему и не привела. Эта ситуация еще больше усугубилась после событий Эпизода VI, когда Лейя начинает понемногу становиться сама собой. Она пробирается во дворец Джаббы Хата, переодевшись охотником за головами расы Boushh, а позже убивает Джаббу. В конце она узнает, что тоже обладает способностями к восприятию Силы и, возможно, может стать таким же хорошим джедаем, как и ее брат Люк. На этом все и заканчивается. Конечно, поделать тут ничего нельзя, но я не могу не чувствовать себя разочарованным. Во всем этом ощущается какая-то незавершенность – словно за этим стоит нечто гораздо большее. Во всяком случае, мне так кажется.

В заключение

Как и в случае с моим эссе об Эпизоде II: «Атака клонов», эта статья не является обзором в традиционном смысле. Это – собрание идей и замечаний по поводу тех особенностей, которые можно отыскать в фильмах «Звездных войн» и которые могут быть использованы в качестве вдохновляющего элемента для ролевых игр. И даже необязательно для таких, которые основаны на сюжете «Звездных войн» или вообще сюжете какой-либо космической оперы. Там есть много ценных свойств, дающих пищу для ума и пригодных для того, чтобы быть использованными для любого рода игр и постановок.

Some Speculations on Star Wars Episode III: Revenge of the Sith
by Zoran Bekric

Метки: критика, Эпизод III

• Назад
• Вперёд