Разговор с Джорджем Лукасом

Автор: Nexu. Дата публикации: 17 марта 2006. Категория: Пресса.

Кинокритик журнала «Time» Ричард Корлисс беседует с Лукасом о его «отставке» и о будущем цифрового кинопроизводства.
Опубликовано во вторник, 14 марта 2006г.

…Не будет большим преувеличением сказать, что история кинематографа может быть поделена на две эпохи: до «Звездных войн» и после. До выхода в 1977 году первого фильма «Звездных войн» ландшафт на этом поле был довольно пестрым. Лучшие голливудские режиссеры, освободившиеся от пут цензуры и от гнетущего ощущения, что они снимают фильмы по указке сверху, тогда как их европейские коллеги снимают авторское кино, приступили к созданию своего собственного, американского кино для взрослых. Идея состояла в том, чтобы вызвать интерес — достаточный для того, чтобы уговорить кого-то выделить средства на финансирование вашей следующей картины (Жан-Люк Годар успешно применял эту тактику во Франции в 60-х годах; Роберт Олтман воспользовался его идеей для своих ранних работ в 70-е годы). Большинство фильмов, снятых наиболее именитыми американскими режиссерами, составляли современные драмы: они ставили целью указать на те или иные нарывы на теле общества, а к финалу фильма эти нарывы прорывались.

На остальной части рынка самыми популярными фильмами стали такие, которые предназначались для всех и каждого и которые у любого вызывали интерес: у вас, у ваших детей и у вашей мамы. Именно эта широкая аудитория сделала блокбастерами такие фильмы, как «Ошибки любви», «Аэропорт», «Приключейния Посейдона», «Крестный отец», «Жало» и «Челюсти» — фильм, снятый Стивеном Спилбергом, ровесником Лукаса. Преобладающее большинство этих фильмов далеко не сразу приносило доход своим создателям: поначалу их демонстрировали в кинотеатрах премьерного показа, потом показ постепенно перемещался в провинцию, в меньшие по размеру залы. Экранная жизнь одного из таких зрительских фаворитов могла составлять целый год. Конечно, в ту пору существовали жанровые фильмы, но нучно-фантастических среди них было не слишком много. Они представляли из себя фильмы для детей; в целом же кино эпохи 70-х предназначалось для взрослой аудитории. К тому же, спецэффекты были недостаточно искусными для того, чтобы побудить зрителя поверить в тот фантастический мир, который рисовался в воображении его создателей. Даже «Челюсти», возродившие в научной фантастике атомной эры субжанр «чудовище из бездны» и поломавшие многие правила тем, что их премьерный показ прошел сразу примерно в тысяче кинотеатров, по части спецэффектов могли полагаться лишь на модель акулы с гидравлическим приводом, нарезавшей круги в бухте близ побережья Marta's Vineyard.

«Звездные Войны» изменили все. Они быстро сделались самым высокоприбыльным проектом в 65-летней истории игрового кино (сменив на этом посту «Звуки музыки» — свидетельство того, насколько сильно изменились вещи). Со своими ошеломляющими по тому времени спецэффектами и жизнеутверждающей идеей оно ознаменовало возрождение жанра научной фантастики, которая в 50-е годы была главным коньком фильмов категории «В». В ту пору подростки, помешанные на научной фантастике, приходили на детские сеансы в субботу утром. «Звездные Войны» получили признание благодаря тому, что стали частью подростковой культуры. Своим фильмом Лукас доказал, что кино может добиться ошеломляющего успеха, если создаст такую структурную плотность, которая будет побуждать некоторых зрителей дюжину раз проходить сквозь одну и ту же калитку. Это не было любимым кино ваших дяди и тети; но, если им оно не нравилось, то это их проблемы. Дети (главным образом, мальчики) тратили все свои карманные сбережения на то, чтобы посмотреть кино еще раз. Таким образом, «Звездные Войны» стали первым культовым мегахитом — и первым фильмом в жанре «экшен», сумевшим выгодно использовать свою популярность для того, чтобы довести объем сбыта до уровня товаров под брэндом диснеевских мультперсонажей — а потом и превзойти его.

(Именно эта статья доходов, а вовсе не прибыль от проката фильмов, сделала Лукаса миллиардером). Они стали первой голливудской эпопеей,— по крайней мере, насколько это мне известно,— изначально задуманной в формате трилогии; это служит подтверждением тому, что Лукас обладает проницательностью и не боится принимать рискованные решения. И, как сам Лукас упоминал в интервью, которое я брал у него две недели назад, готовясь к написанию этой статьи для «Тайм», «Звездные войны» стали таким кинохитом, прибыль от которого, поделенная между владельцами кинотеатров, позволила финансировать строительство в Америке новых кинозалов.

Эпопея со световыми мечами изменила также и самого Лукаса. Дипломированный специалист, выпускник киношколы при Калифорнийском университете, испытывавший влияние Брюса Коннера, Скота Бартлетта и других представителей авангардистской сцены Сан-Франциско, до «Звездных войн» он успел выпустить два полнометражных фильма. В 1971 он снял свой холодный, словно нержавеющая сталь, «THX 1138» (в оригинале, кстати, было написано «THX138» — Nexu) — проект, реализованный благодаря спонсорам в лице Warner Bros., но сопровождавшийся таким количеством препон и вмешательств с их стороны, что после всего этого Лукас укрепился в своем решении сделаться по-настоящему свободным кинопроизводителем. В 1973 году он снял «Американские граффити», преисполненные лирической ностальгией по недавнему прошлому (в фильме воспевалась калифорнийская автомобильная культура предыдущего десятилетия). Оглядываясь назад, можно сказать, что эти две его работы, без сомнения, несли на себе отпечаток европейской кинокультуры и идей гуманизма. Они мало походили на ту Империю, которую Лукасу предстояло создать в своих фильмах, или на ту имерию, которую он построит позже в Графстве Марин.

Из «Звездных Войн» вышли Industrial Light&Magic (ILM), его компания по созданию компьютерных спецэффектов, и THX, передовая звуковая система для кинотеатров, а также маленькая студия, специализирующаяся на цифровой анимации, которая позже превратилась в Pixar. (Лукас продал ее Стиву Джобсу, оказавшемуся более прозорливым бизнесменом). Триумфальный успех фильма позволил Лукасу сделаться настоящим киномагнатом и хозяином собственной судьбы; последующие эпизоды он сдавал компании 20th Century Fox в аренду — вместо того, чтобы работать на фиксированную плату. Наибольшее удивление вызывает верность Лукаса тому фантастическому миру, который он выдумал. Он мог вернуться к своей работе — либо продолжить ее — по созданию угловатых независимых фильмов, о чем он повторял зрительской аудитории (воспринимавшей эти заявления со все большим и большим недоверием) на протяжении последних 35 лет. Однако он дополнил оригинальную трилогию «Звездных войн» не только тремя новыми эпизодами, но и телевизионным сериалом об эвоках и, уже сейчас, анимационным сериалом по «Звездным войнам» для кабельного ТВ (речь, должно быть, идет о «Войне клонов» — Nexu), а также повторным выпуском всех шести частей в формате 3D (еще одна неточность — выпуск ЗВ в формате 3D пока не объявлен — Nexu). Он — как отец, который чувствует себя обязанным поднять на ноги детей, которых он произвел на свет. Люка и Анакина…

…и Индиану Джонса, другого героя утренних субботних киносеансов, кумира, появившегося в итоге троекратного сотрудничества со Спилбергом — в ближайшие годы нам обещают выпустить новую серию. Лукас также планирует к выпуску DVD-версию телевизионного сериала о приключениях «Молодого Индианы Джонса», в который будет включен часовой документальный сюжет о каждой из серий этого фильма.

В 61 год человека с таким богатым прошлым можно простить за то, что он не обращает слишком много внимания на будущее. Лукас называет сам себя «человеком, ушедшим в отставку» — по его же пояснению, это означает, что он больше не собирается снимать «Звездные войны». И все же, как вы можете понять из этой выдержки из нашего двухчасового телефонного разговора, он много размышляет о том, что происходит с отраслью и в каком направлении она должна развиваться. Он хочет, чтобы киноиндустрия двигалась тем же темпом, что и его воображение: то есть, в режиме ускорения.

Когда дело касается технологии, я превращаюсь в человека из 19-го столетия, поэтому перед подключением магнитофона к своему офисному телефону я попросил Линн Хейл, неутомимую и весьма любезную помощницу Лукаса, записать это интервью еще и с ее телефона. Однако случилось так, что и в той, и в другой записи несколько минут оказались потерянными. Меня позабавило, что ни крупнейшей в мире медиа-компании (очевидно, имеется в виду «Тайм» — Nexu), ни знаменитой на всю галактику группе кинофутуристов (очевидно, имеется в виду «Lucasfilm» — Nexu) не удалось осуществить полную запись этой беседы. Но, как вы сможете удостовериться, на магнитофонной ленте сохранилось достаточно много для того, чтобы вы смогли заглянуть под черепную коробку Лукаса Скайуокера.

КАК БОЛЬШОЕ КИНО ПОМОГАЕТ СОЗДАВАТЬ МАЛЕНЬКИЕ ФИЛЬМЫ

Ричард Корлисс: Давайте поговорим о том эффекте, который «Звездные Войны» произвели на киностудии и владельцев кинотеатров — или о том, как большой хит помогает создавать низкобюджетные хиты.

Джордж Лукас: Именно прибыль, полученная от «Звездных войн» и «Челюстей», позволила увеличить количество залов в кинотеатрах, что сделало кино более доступным. Половина всех денег, заработанных «Звездными войнами», остается владельцам кинотеатров. Они сказали: "Нужно расширяться. Стоит попробовать эту идею с мультиплексом (я не уверена, но, возможно, речь идет о том, чтобы устраивать в одном кинотеатре несколько залов для одновременного просмотра — Nexu). Они начали строить эти залы, они установили экраны, и настал черед чем-то их заполнять. Тут появился крошечный Miramax (компания по производству фильмов — Nexu) и заявил: «Мы поможем вам с этим». И приступил к выполнению своих обещаний. Подобные компании смогли начать зарабатывать какие-то деньги; к ним стали присоединяться другие, и тогда студии сказали: «Ну и дела! Если можно сделать фильм за десять миллионов, то это не такое уж большое вложение. Давайте создадим небольшую компанию, которая не будет заниматься ничем другим, кроме как выпуском низкобюджетного кино».

СТАРЕЙШИНА ЦИФРОВОГО ИСКУССТВА

Р.К.: Затраты на производство фильмов будут все снижаться и снижаться, потому что мы живем в цифровую эпоху. Это позволяет вовлечь больше людей в процесс кинопроизводства и это же делает кинематограф более демократичным. Он становится больше похожим на литературу или живопись, где каждый может достичь определенной цели, если у него есть талант. Больше нет непреодолимого финансового барьера.

Д.Л.: Проблема в том, что, когда вы снимаете большой фильм вроде «Гарри Поттера» или «Человека-паука», вам приходится тратить от 20 до 30 миллионов долларов на изготовление копий, которые необходимо разослать по кинотеатрам. В небольших проектах львиная доля бюджета уходит на тиражирование. Теперь, если у вас недостаточно средств для того, чтобы тратить их на изготовление копий, и все, что вы можете сделать, это потратить какую-то часть денег на рекламу, вы можете при необходимости обратить свой взор на различные альтернативные способы рекламы — вроде того, как это было сделано для проекта «Ведьма из Блэр». Вы можете обратиться напрямую в кинотеатр и предложить: «Слушайте, у меня есть фильм. Не хотите ли вы показать его в течение трех недель?» И кинотеатру это не стоит ни цента.

Р.К.: У вас была идея переложить часть затрат, вызванных переходом на цифровой показ, на плечи распространителей…

Д.Л.: Стоимость одной обычной копии фильма составляет около 1200 долларов, а цифровой копии — 200 долларов. Я предлагаю, чтобы вы платили дистрибьютору его обычные 1200 долларов, но при условии, что тысяча из них пойдет на техническое перевооружение кинопроекторов и всего такого. Примерно в течение пяти лет можно будет добиться преобразования всей индустрии.

Р.К.: Кто-нибудь уже дал свое согласие?

Д.Л.: Пока никто. Но все еще впереди. Это всего лишь вопрос времени.

Р.К.: Однако подобное кардинальное перевооружение обойдется в сотни миллионов долларов (на самом деле, более чем в 4 миллиарда).

Д.Л.: Это похоже на то, как если бы вы сказали: вот изобрели интернет, но я не собираюсь пользоваться им до тех пор, пока не выясню, как заполучить его в свое распоряжение. Никак. Прежние стандарты здесь не подходят. Это — новый мир; он живет по иным законам, нежели старый.

Они пытаются решить эту проблему. Но пока все упирается в алчность и стремление к власти тех, кто пытается урегулировать этот вопрос. Одна из реальных проблем состоит в том, что каждый стремится отыскать способ взять все под свой контроль. Они боятся, что придет кто-то со стороны и попытается установить над ними свою власть. Это не имеет никакого отношения к созданию фильмов, кинопоказу или чему-то еще в этом роде. Это связано лишь с алчностью и стремлением завладеть ситуацией.

Р.К.: И кто же разбогатеет на создании кинопроекторов?

Д.Л.: Все. Есть множество людей, занимающихся производством кинопроекторов.

Р.К.: Производители оборудования — это не те, кто высказывает недовольство.

Д.Л.: Нет, это студии и владельцы кинотеатров. Каждому из них непременно хочется увидеть, что он оказался на ступень выше конкурента. Но им следует думать не об этом. Все, что им нужно сделать, это задаться вопросом: как сделать процесс наиболее удобным для всех, а особенно — для зрительской аудитории. Как только мы сумеем его модернизировать, мы все окажемся в выигрыше. Но нет, они хотят соперничать. Это одна из проблем созданной нами системы — то, что называют «победа любой ценой». И идея относительно сотрудничества и всеобщей выгоды не находит поддержки.

ДЕНЬ РЕЛИЗА

Р.К.: Давайте немного поговорим о том, что касается сроков выпуска продукции: выходе фильма на DVD или появлении его на прилавках магазинов в одно время с премьерным показом в кинотеатрах. Вы полагаете, зрители пойдут в кинотеатры, если у них будет возможность за ту же цену купить фильм и посмотреть его дома, в компании друзей?

Д.Л.: Речь о спросе и предложении. Мы не собираемся делать это именно таким образом, это просто один из возможных вариантов. Кинотеатрам придется тратить много усилий и средств, им придется конкурировать с медиапродукцией, но это неизбежно. Речь не идет о DVD — речь идет об интернете. Рано или поздно все будет связано с интернетом, все будет загружаться на сервер и будет сравнительно дешевым — это единственный способ, которым можно одолеть пиратов; единственный, потому что сейчас вы можете скачать все, что угодно, и все немедленно попадает в руки к пиратам. Уже в самый первый день релиза.

Р.К.: Есть причина, по которой люди захотят пойти в кино?

Д.Л.: Да. Это ощущение коллективного переживания. Конечно, вы можете посмотреть фильм дома — так же, как вы читаете книгу. Вы можете сделать это дома на своем небольшом ноутбуке. Но многие ходят в кино именно ради коллективного переживания. Это напоминает просмотр футбольного матча. Казалось бы, кому захочется в двадцатиградусный мороз отправиться на стадион, сидеть там и смотреть на игроков, которых едва можно различить. Футбольные матчи транслируют по телевидению, однако они не дают ощущения присутствия на стадионе. Точно так же и с кино. Люди, которые действительно любят кино, любят посещать вечерние субботние киносеансы, будут по-прежнему ходить в кинотеатры. Если вы не создали условия для привлечения фанатов, если вы не продаете ничего из того, что нравится людям — тогда посещаемость будет падать. Но если у вас есть продукт достойного качества и вы предлагаете его в своем кинотеатре, то люди всегда будут туда ходить.

БОЛЬШОЙ ЭКРАН, МАЛЕНЬКИЙ ЭКРАН

Р.К.: Фильмы смотрят в кинозалах, дома — на больших и маленьких экранах,— а теперь уже и на айподах (iPod). Как вы компонуете кадр, зная, что картинку будут смотреть и на 60-футовом экране, и на трехдюймовом?

Д.Л.: Я ориентируюсь на большой экран, маленькие экраны меня не интересуют. Даже когда мы снимали наш телевизионный сериал о молодом Индиане Джонсе, я сказал: «Делайте все так, словно он будет идти на большом экране»,— потому что я знал, что в конце концов экраны станут намного больше. Кино замечательно смотрится на телевизионном экране. Да, этот экран меньше по размеру. Да, по телевизору вы не получите полного обзора в «Лоуренсе Аравийском». Но восприятию это не мешает. И фильм остается таким же эмоциональным. Рано или поздно домашние экраны станут намного больше по размеру, и тогда «Лоуренс Аравийский» будет иметь на них тот же эффект. Но у него не будет того впечатляющего эффекта присутствия в зале — именно поэтому люди и ходят в кино. Есть то ощущение коллективного переживания, которое возникает при посещении кинотеатра и которого никогда не достичь дома — вне зависимости от того, насколько велики там размеры экрана.

Я — горячий сторонник гигантских экранов. Но я осознаю тот факт, что большинство из моих фильмов когда-нибудь будут смотреть на экране телефона. С этим ничего не поделаешь. Со своего телефона люди могут получать доступ к чему угодно. Раз они это делают, значит, им это нравится. Я не рекомендовал бы это, но я, конечно же, не стану запрещать им это делать. Потому что люди вправе делать то, что им хочется, и смотреть то, что им хочется, в любых условиях. Но если вы по-настоящему любите кино, и если вы хотите получить настоящее удовольствие от просмотра, то есть громадное различие между тем, когда вы смотрите что-то на крошечном экране с посредственным звуком, и тем, когда вы видите то же самое на огромном экране, в просторном зале с потрясающе великолепной акустической системой. Полагаю, разница будет ошеломляющей.

2D, 3D

Р.К.: Вы полагаете, что зрители сейчас настолько технически подкованы, что понимают разницу между форматами? По сути, каждый полнометражный кинофильм с компьютерной анимацией становился более успешным хитом, чем любой из не-компьютеризированных фильмов за последние десять лет. Это просто совпадение, или причиной тому более интересный сюжет?

Д.Л.: Что случилось с Pixar? Они создавали блестящие креативные проекты, выглядевшие отличными от других. Они показывали качество, отличное от того, что существовало на телевидении. Когда вы смотрите трехмерное кино, вы предполагаете, что это высококачественное кино — такое, какое вы не увидите по телевизору. Телевизионный сериал, над которым я сейчас работаю — сериал по «Звездным войнам» — будет в формате 3D. (Имеется в виду анимационный сериал — Nexu).

Р.К.: Говоря о том, что вы намерены делать «Звездные войны» в формате 3D, вы имеете в виду то старомодное 3D?

Д.Л.: Да, с очками и все такое.

Р.К.: Думали ли вы об этом, когда снимали свои фильмы?

Д.Л.: Нет, нет, нет. Я понятия не имел. И это здорово. Тут есть разница, потому что для того, чтобы превратить фильм в 3D фильм, используется дешевая уловка. Теперь этот же фильм приобретает трехмерный объем. Это просто возможность просматривать кино во всех трех измерениях — метод, который не отвлекает вашего внимания, а просто дает то, что нужно. И качество гораздо выше. Я был настроен против 3D, пока не увидел этот новый процесс в работе и не подумал: «Ого, да это и впрямь работает так, как нужно — не отвлекает внимания, вы забываете о том, что смотрите 3D; просто великолепно».

Р.К.: Должен сказать, что, когда я смотрел «Детей шпионов» в 3D, очки все время сползали у меня с носа.

Д.Л.: Сейчас уже есть очки получше.

РЕНЕГАТ И РЕТРО

Р.К.: Поговорим вот о чем: «Звездные войны» были пионером по части технологий, но в том, что касается сюжета, это было ретро. Те фильмы, которые мы с вами видели во время своего детства, старались говорить на языке взрослых. Что сделали «Звездные войны»? Они дали кинопроизводителям импульс вернуться к атмосфере субботних утренних киносеансов — потому что в ту пору среди «взрослых» фильмов, снятых именитыми режиссерами, было очень мало по-настоящему захватывающих.

Д.Л.: Я с этим не согласен. Если вы взглянете на список призеров Киноакадемии, то в первой десятке каждый раз можно встретить много потрясающих, высокохудожественных «взрослых» фильмов. И так было всегда, с самого начала.

Р.К.: Я имею в виду, что Годар, Бергман и Феллини — все они несколько расширили само понятие кино. «Взрослые» фильмы сейчас являются таковыми по своему содержанию: это равноценно фильмам Элиа Казана эпохи 50-х.

Д.Л.: Ну что ж, готов признать, что фильмы Казана — это «взрослые» фильмы. И фильмы, номинированные в этом году на «Оскар» — их тоже можно называть «взрослыми» фильмами. Р.К.: Они взрослые по своему содержанию. Поиск новых идей уже не столь важен.

Д.Л.: Эксперименты в этой области, эксперименты с выразительными средствами происходили в 20-х годах — этим занимался Эйзенштейн и другие русские режиссеры. В 60-е годы также случилась эпоха больших экспериментов, особенно здесь, в Сан-Франциско — вспомним Брюса Коннора и всех остальных. Но это было слишком далеко от мейнстрима. В итоге представителям зарубежной киноиндустрии захотелось делать то же, чем занималась Америка. Им хотелось, чтобы их фильмы тоже смотрели по всему свету, им хотелось завоевать любовь зрительской аудитории. Если вы хотите добиться этого, вам не следует чересчур увлекаться экспериментированием, ибо большинству зрителей это может прийтись не по вкусу. Их можно увлечь лишь сюжетным повествованием — повествованием такого типа, к которому они привыкли. Сегодня какие-то эксперименты имеют место при создании видеоклипов, рекламы или телевизионных шоу. Но рано или поздно это же случится и с кино.

Что меня сейчас привлекает в этой области, так это возможность экспериментировать с формами — придумывать и осуществлять различные способы донесения информации до зрителя. Я рос в эпоху, когда в киноискусстве царили Годар, Феллини и им подобные. Мне все это очень близко. Но я понимаю, что подобное искусство не является коммерческим. Именно поэтому я могу сказать: мне удалось достичь того, что многим хотелось бы сделать — многим таким же ребятам, как они: заработать достаточно денег, чтобы тратить их, не особенно задумываясь о последствиях. Это напоминает правительственную субсидию, на которую в свое время могли расчитывать европейцы. У меня есть своя собственная, небольшая государственная субсидия, которую я сам себе выделил, и теперь я могу пойти и делать со всем этим любые дурацкие вещи. Я хочу сказать, что я уже достаточно стар и вроде как вышел в отставку.

Р.К.: Что вы имеете в виду под словами «вышел в отставку»?

Д.Л.: Что я больше не собираюсь снимать «Звездные войны». Мне больше не нужно зарабатывать деньги. Я могу их просто тратить. Я называю это любительским кинопроизводством — вы делаете то, что хотите, и вам не нужно беспокоиться о том, что другие думают об этом.

Р.К.: Кажется, вы наконец-то намерены выполнить обещание снимать свои собственные маленькие фильмы?

Д.Л.: Да, после телевизионного сериала а намерен заняться работой над авторскими фильмами. …Вы должны примириться с тем, что это будет кино в стиле THX, и даже еще хуже.

Р.К.: Но, мне кажется, создание фильма за пару месяцев,— начиная от замысла и заканчивая выпуском на экран,— такого ведь уже не происходит, верно? Вы не можете поддаться подобному импульсу.

Д.Л.: Я не говорю, что собираюсь снимать эти фильмы в ускоренном темпе; мне требуется очень много времени на обдумывание. Я — один из тех парней, которые наносят мазок кистью, потом возвращаются и добавляют еще чуть-чуть, потом проходит месяц, и они наносят еще несколько штрихов. Я не могу делать что-то наспех. Я занимаюсь делом, когда в моем распоряжении имеется достаточно средств, потому что я не могу позволить себе разбрасываться деньгами. Скорее всего, я постараюсь сделать так, чтобы деньги у меня не иссякали так долго, как только возможно — что означает, что разумнее всего тратить их на создание низкобюджетных фильмов. Но я могу попробовать реализовать те идеи, которые у меня были в самом начале. В большей степени меня привлекает андерграундное кино авангардистского толка — когда для того, чтобы снять его, вы обращаетесь к своему дяде или кому-то еще и просите одолжить некоторую сумму. Люди умудрялись снимать такие фильмы за 2 000 долларов.

Р.К.: Но у вас-то денег достаточно.

Д.Л.: Да, денег у меня хватает, но, когда ситуация доходит до того, что средние затраты на производство кинофильма составляют порядка 80 млн. долларов, любая вещь, стоящая меньше 20 миллионов, кажется невероятно дешевой. Нечто, стоящее менее 10 миллионов — это уже просто невероятно, а когда речь заходит о 5 миллионах, то это уже — Роджер Корман (кинорежиссер, продюсер и сценарист, основатель независимого жанрового кинематографа США. Его считают «отцом» фильмов категории «Б», т. е. малобюджетных драм и комедий. -Nexu).

ИНДИ-4

Р.К.: Если вы вышли на пенсию, то, я полагаю, вы будете уделять «Индиане Джонсу-4» меньше внимания, чем первым трем?

Д.Л.: Знаете, я работал над «Инди-4» на протяжении 10 лет. Так что я имел к нему достаточную причастность и, независимо от того, что вы думаете по этому поводу, этой серии я буду уделять еще больше внимания, чем первым трем. Мне всегда хотелось написать этот сценарий. Это — часть меня самого.

Р.К.: Разве Харрисон Форд сейчас не старше, чем Шон Коннери в ту пору, когда он сыграл его отца в «Последнем крестовом походе»?

Д.Л.: Да, ну и что? Сюжет это предусматривает. Я думаю, это будет интересно, это будет захватывающе. Та проблема, о которой вы говорите — это не та проблема, из-за которой мы не сможем снять наш фильм. Мы идем вперед, набивая себе шишки, и все, что мы будем делать, будет подвергаться критике. Происходит примерно то же, что происходило, когда мы работали над «Скрытой угрозой». Не имеет значения, что вы делаете, как вы это делаете — фильм все равно будет не тем, чтоожидали зрители, и не таким, каким он представлялся им по прошлым воспоминаниям.

Р.К.: Но ведь на этот раз нет необходимости заполнять пробелы в эпосе.

Д.Л.: Мы не делаем ничего подобного. Для нас было огромным удовольствием работать над этими фильмами. И, если уж мы, занимаясь этим, получаем наслаждение от работы и делаем что-то, что нам интересно, то неважно, что об этом думает весь остальной мир — мы просто будем делать то, что делаем.

Р.К.: Но вам все же приходится выбирать формат, не так ли?

Д.Л.: Что вы имеете в виду?

Р.К.: Разве вы не говорите: «Черт побери, Стивен, ты должен сделать это в цифре»,— а он отвечает: «Черт возьми, Джордж, я буду делать это на пленке»?

Д.Л.: Довольно часто.

Р.К.: И кто выходит победителем?

Д.Л.: Он. Он — режиссер. Что замечательно в работе со Стивеном — у нас никогда не бывает четкого плана. Мы хотим сделать самый лучший фильм, какой только возможно, а я хочу, чтобы он был доволен. Если он он хочет снимать его на пленку и делать монтаж в Мувиоле… Что ж, он превосходный редактор. Майкл Кан может делать это на Мувиоле быстрее, чем некоторые на Avid'е. По правде сказать, меня это не волнует. Но в действительности я говорю ему: «У тебя будет шанс поиграть с этой игрушкой, поэкспериментировать, а потом свалить всю вину на меня, говоря — „Это он заставил меня так сделать“». После этого, если захочешь, можешь возвращаться к пленке. Но за все эти годы он сделался более сговорчивым и, наверное, решится снимать в цифровом формате. Посмотрим, что будет.

ЛЮБИМЫЕ ИГРУШКИ

Р.К.: Что нового нас ожидает в линейке домашних развлекательных устройств?

Д.Л.: Будут продвигаться серверы большого объема, устройства для хранения информации. Это станет следующей большой покупкой, которую вы принесете в дом. Сейчас, когда мы пользуемся TiVo, он связан с неизвестным сервером, расположенным где-то там. А когда-нибудь такой сервер будет в вашем собственном доме, и вы сможете поместить внутрь него, как в сейф, все, что захотите скачать или сохранить для себя. Это будет просто грандиозно. Ничего похожего на то, что мы сейчас имеем.

Р.К.: А фильм, загруженный из такого информационного хранилища, будет иметь такое же качество, как DVD?

Д.Л.: На самом деле еще лучше. Можно будет избежать проблем, с которыми сейчас сталкивается формат Hi-Def, потому что все, что вам нужно будет сделать — это скачать фильм по вашему интернет-кабелю Hi-Def (Высокой Четкости); вам не нужно будет думать о Blue Ray и обо всем этом соперничестве, из-за которого ломают копья уже несколько лет. Скачал — воспроизвел, вот и все, что вам придется сделать.

Р.К.: В конце 70-ых вы создали THX, Pixar и ILM, чтобы заниматься изучением и претворением в жизнь новых технологий. Намерены ли вы создавать другие новые компании для осуществления своих специфических технологических фантазий?

Д.Л.: Все то, о чем вы говорили, на самом деле было создано для того, чтобы сделать процесс кинопроизводства более легким и, в то же время, поднять качество на более высокий уровень. Стэнли Кубрик делал то же самое; просто у него не было своей компании. Он делал все самостоятельно. Все же лучше делать так, как делал я: организовать компанию и пригласить своих друзей поучаствовать в этом процессе. ILM появился на свет, потому что в то время не существовало ни одной компании, всерьез занимающейся созданием спецэффектов. У меня был фильм, изобилующий спецэффектами, а еще один мне предстояло создать из набросков. То же самое относится и к THX и ко всему остальному. Но сейчас… я не думаю о том, что нам нужна новая компания — то есть, я совершенно не представляю, чем бы она смогла заниматься.

В данный момент мы работаем над системой Pre-Vis — системой кинематографической пре-визуализации. Там все происходит быстро, как в видеоигре: можно очень быстро сделать фильм, отснять сцены и скомпоновать все воедино. По сути, это — движущаяся раскадровка, и с ее помощью вам будет легко представить, как вы будете снимать ваше кино и на что оно будет походить, когда работа будет заончена. И стоить это не будет почти ничего. Во всех больших проектах используется пре-визуализация, являющаяся компьютеризированной версией фильма. Но теперь мы сможем делать это без использования техники. Даже если вы, подобно мне, являетесь человеком из викторианской эпохи, вы сможете с этим справиться. Режиссеры смогут просто сидеть за столом, как писатели, и редактировать фильм прямо у себя на столе.

Некоторые режиссеры будут этому противиться. Они будут говорить: «Теперь представители студий вглянут на мой фильм и заявят: „Мы хотим, чтобы ты сделал вот так“». Но, если отбросить проблемы, связанные с инвесторами, то это можно считать превосходным способом создавать кино, потому что перед тем, как вы приступаете к съемкам фильма, вам всегда хочется знать, каким он будет в структурном плане. Это — важный момент для любого из тех, кто снимает высокобюджетные фильмы. Вам все равно придется делать это — тем или иным способом. Я раньше занимался кинодокументалистикой, поэтому я привык пользоваться большим количеством материала и совмещать его воедино. Стивен — совсем другое дело. Он — человек, который использует концепт-арт и раскадровки, а снимает только тогда, когда чувствует в этом необходимость. Но я должен видеть все в движении.

Р.К.: Спилберг продолжает делать раскадровки?

Д.Л.: Да, на бумаге. Я дал ему возможность сделать пре-визуализацию для своего последнего фильма, «Месть ситхов». Ему это понравилось, и он сделал то же самое на своей «Войне миров». После этого он перешел на нашу методику, потому что она намного лучше.

Кроме этого, мы намерены придать процессу цифрового видеомонтажа больше интуитивности. Я создал компьютерную систему монтажа, намного более простую по сравнению с другими. У нее отличный от остальных интерфейс; это примерно такой интерфейс, какой у нас бывает при ручном редактировании. Там другие органы управления, они позволяют монтажеру не думать о том, что он делает, когда управляет этим агрегатом — все происходит автоматически.

Р.К.: То есть, это прекрасный новый мир, где компьютер превращается в превосходно вышколенного и послушного слугу.

Д.Л.: К сожалению, мы живем в новом мире, из которого исчезли все настоящие радости. Все вокруг виртуальное.
____________________
A Conversation with George Lucas

Метки: Джордж Лукас

• Назад
• Вперёд