Джордж Лукас любит повторять, что поначалу его проект, позже превратившийся в «Звездные войны», должен был стать ремейком сериала 30-х годов о Флеше Гордоне («сериал» в данном контексте — это короткие эпизоды продолжительностью 20–30 минут, демонстрировавшиеся еженедельно). Но лицензию Лукасу приобрести не удалось, и он обратился к другим идеям — в частности, к «Скрытой крепости» Акиры Куросавы и «Герою с тысячей лиц» Джозефа Кэмпбелла. Однако, несмотря на изменившийся сценарий, в «Звездных войнах» все еще ощущается влияние «Флеша Гордона» — Повстанцы vs. Имперские Силы, Облачный город, размытые переходы между сценами, подводный город и субмарина в форме манты («бонго», плавсредство гунганов — прим. Nexu), а также знаменитый «уплывающий за горизонт» текст, предваряющий фильм:
Но сам «Флеш Гордон» позаимствовал образы
и идеи у первого в мире научно-фантастического комикса «Бак Роджерс» (Buck Rogers), появившегося
на свет в
1929 году. И в том, и
в другом комиксах изображены одинаковые космические корабли, лазерные пистолеты, костюмы, приспособления, прически, существа
и т. д. Детище Рэймонда
в большей степени захватило воображение публики, потому что отличалось более качественным художественным воплощением, более занимательным сюжетом
и первым получило воплощение
на широком экране.
Но вся научно-фантастическая терминология «Флеша Гордона» взята у «Бака Роджерса». Кинокомпания Universal получила
от Флеша Гордона хорошую прибыль и, когда сериал завершился, тотчас загорелась идеей снять еще один научно-фантастический сериал. Новый проект должен был взять
за основу истории
о Баке Роджерсе, а
в главной роли должен был сниматься завоевавший популярность
в качестве Флеша Гордона Ларии «Бастер» Крэйбб (Larry «Buster» Crabbe). Подобный
кросс-овер объединял этих двух персонажей
в одно целое. Первое знакомство Бака Роджерса
с публикой произошло
в августе 1928 года. Тогда
в журнале «Amazing Stories» была опубликована новелла Филпа Фрэнсиса Ноулана (Philip Francis Nowlan) «Armageddon-2419 A.D.».
И тогда же президенту синдиката «National Newspaper Service» Джону Флинту Дайллу (John Flint Dille) пришла
в голову идея сделать
из этого первый
в мире научно-фантастический комикс.
Он предложил Ноулану написать сценарии, базирующиеся
на его романе
о Баке Роджерсе,
и пригласил в качестве иллюстратора художника Ричарда Колкинза (Richard Calkins). Дизайн космических кораблей
и большинства устройств
в комиксе был разработан под влиянием картин Фрэнка Пола (Frank Paul), работавшего в
1926–1929 годах штатным иллюстратором журнала «Amazing Stories». Фантазии Пола определили стереотип звездолета образца
1926–1966 г.г.: пестро раскрашенная помесь ракеты
и подводной лодки.
В 1946 году миру был предложен первый альтернативный проект космического корабля, «летающая тарелка,»
но вариант Фрэнка Пола продолжал задавать тон, пока «Star Trek: Enterprise» в
1966 году не изменил эти правила.
Но все они: Алекс Рэймонд, Фрэнсис Ноулан, Фрэнк Пол
и Джордж Лукас — находились под очарованием Джона Картера (John Carter), главного героя цикла «Warlord of Mars», написанного Эдгаром Райсом Берроузом (автором книг
о Тарзане). Самым первым романом Берроуза была «Принцесса Марса» (1912).
Этот научно-фантастический роман стал тем, что
мы сейчас называем «боевиком»: герой волшебным образом транспортируется
на Марс, который населяют прекрасные, вечно юные девушки, обвешанные затейливыми драгоценными украшениями
и расхаживающие нагишом. Мужчин оцененивают исключительно по
их боевым способностям,
и герой, от имени которого ведется повествование, благодаря более высокой земной гравитации оказывается намного сильнее любого марсианина.
К сожалению, этот цикл («Warlord of Mars») обычно
не удостаивается внимания публики, потому что литераторы
к судьбе научной фантастики безразличны,
а сообщество авторов
sci-fi (science fiction, научной фантастки) прилагает большие усилия, чтобы дистанцировать нас
от таких «незрелых фантазий» в (тщетных) надеждах убедить литераторов относиться
к ним серьезно.
Это очень удручающе, что книга «Принцесса Марса» незаслуженно забыта, потому что,
не обращать внимания
на наивность (которой ничуть
не меньше в любом фильме
о Джеймсе Бонде),
«Принцесса» — одна
из самых захватывающих, образных
и хорошо написанных приключенческих историй всех времен, относящихся
к той же самой категории, что и «Звездные войны». Героиня, Дежа Торис (Dejah Thoris), очень сильная личность
и пример для подражания даже по сегодняшним стандартам,
не говоря уже о
1912 г.— она
не демонстрирует приему
кунг-фу, но храбро встречает опасность
и вынуждена приносить жертву.
В отличие от тупых маскулинных фантазий
«а-ля Джеймс Бонд», главный герой Джон
Картер — преданный муж
и заботливый отец. Как
и большинство ранних авторов приключенческой фантастики, Берроуз заимстовал идеи
у Герберта Уэллса, «Западников», Райдера Хаггарда
и других общеизвестных источников,
но Берроуз, кажется, изменил привычный ход вещей, рискнув привить
к беллетристике теории известных метафизиков
XIX столетия — таких, как Елена Блаватская (1831-1891)
и Эдгар Кейс (1877-1945). Гений Берроуза состоит
в способности предвидеть, что такие понятия, как телепатия, астральные проекции, четырехрукие гиганты
и волшебные летающие платформы из «Потерянной Атлантиды» и «Потерянной Лемурии» приживутся и
в приключенческой литературе. Большая часть сайентологии Рона Хаббарда сотворена путем перефразирования этих
тех же самых авторов, да и
в американском движении New Age Новое отчетливо прослеживаются корни монументального 1565-страничного труда Блаватской «Тайная Доктрина; Синтез Науки, Религии
и Философии» (1888). Только представьте себе, каким воображением должна была обладать
г. Блаватская, чтобы написать столько обо
всем этом! Самый главный урок, который «Звездные войны» извлекли из «Флеша
Гордона» — это идея волшебной сказки,
в которой технология играет традиционную роль магии.
Эту идею первоначально реализовал Герберт Уэллс.
В своем первом романе, «Машина времени» (1895), он, возможно изобрел жанр, который
мы теперь называем «научной фантастикой». Уэллс считал, что культура
не может обходиться без мифологии,
но мифологии требуется некоторая толика правдоподобия, чтобы работать должным
образом,— и вот появляется любимая сказка современной Америки
о посещении Земли пришельцами. Уэллс полагал, что индустриальная революция безжалостно разрушила нашу уверенность
в том, что магия существует, лишив волшебные сказки
их притягательности и очарования. И тогда он обратился за вдохновлением к самой индустриальной эпохе, намерившись создать новый вид волшебства: машины времени вместо ковров-самолетов, марсиане вместо драконов, ученые вместо волшебников. «Новая мифология» Уэллса частично опиралась
на работы других авторов, включая Жюля Верна, Эдгара Аллена По и, особенно, Мэри Шелли (которая в
1818 году реинкарнировала еврейский миф о «Големе»
в прото-фантастическиий роман «Франкенштейн»). Уэллс объединил эти идеи
с политическими карикатурами, которые он
в детстве любил рассматривать
в юмористическом журнале «Punch»,
и назвал свой новый жанр «научной фантазией.»
Ждите продолжения, в котором речь пойдет о Куросаве и Джозефе Кэмпбелле с его идеей «универсального мифа». 
