Тысячеликий Дарт Мол

Автор: Nexu. Дата публикации: 19 ноября 2005. Категория: Анатомия шедевра.

Образы злодеев из классической трилогии «Звездных войн» — начиная с Дарта Вейдера и Императора и заканчивая штурмтруперами — в поп-культуре превратились в истинное олицетворение зла. Когда пришло время создать образ Дарта Мола, нового главного злодея из «Скрытой угрозы», художники-дизайнеры оказались перед сложным выбором.

Концепт-дизайнер Эпизода I, Иэн Маккейг, вспоминает об этой задаче, поначалу поставившей его в тупик. «Джордж Лукас описывал Дарта Мола как существо из вашего самого ужасного кошмара. Ну что ж… Я нарисовал Джорджу мой самый ужасный кошмар».

"В то время мой худший из моих кошмаров был таким,— продолжает Маккейг: — Я стою в комнате, посреди бушующей грозы. Проходит какое-то время, и вдруг я в ужасе обнаруживаю, что в окне напротив меня — чье-то безжизненное лицо, прижатое к стеклу. Это лицо мертвеца — ожившего мертвеца, глядящего на меня сквозь пелену дождя. Я изобразил для Лукаса нечто похожее, добавив металлические зубы …и кроваво-красные полоски, ниспадающие вдоль лица вместо дождевых струй. Когда Джордж увидел это, то быстро перевернул рисунок. «Хорошо,— сказал он.— А теперь нарисуй мне свой второй ночной кошмар».

Эти эскизы получились какими-то клоунскими… но мы еще вернемся к этому.

Поскольку у Эпизода I в запасе было целых три года для подготовки к съемкам — неслыханное количество времени для игрового фильма,— Маккейг потратил много часов на наброски маски, которая смогла бы конкурировать с оригинальной концепцией Ральфа Маккуарри, разработавшего образ Дарта Вейдера. «То, что придумал Ральф, было совершенством,— признавался Маккэйг.— Наполовину человеческий череп. Наполовину нацистский шлем. Я перепробовал все, что, как мне казалось, тут можно улучшить, пока, в итоге, не вышло нечто, напоминающее намотанное на голову полотенце».

Поворотный момент для Мола наступил, когда Маккейг попробовал использовать в качестве вдохновения для Лорда Ситов своих коллег, дизайнеров художественного отдела. «Действительно, мои дизайнерские разработки этого периода основаны на реальных прототипах, но это всего лишь означает некий виртуальный грим, наложенный на живое лицо,— улыбается Маккейг.— Иными словами, я пригласил в качестве модели Дэвида Дозоретца (David Dozoretz), руководителя отдела аниматоров, и изобразил его с этой ужасающей маской на лице: все, что можно было увидеть за ней — это пронзительный взгляд его глаз. В довершение ко всему (потому что мне хотелось, чтобы Дэвид смог увидеть собственное лицо), я сделал его портрет со снятой маской. Поскольку это был Дэвид, я нарисовал у него на лице монтажную плату».

Когда Лукас увидел рисунок, эта идея с монтажной схемой его заинтриговала. Маккейг продолжил в том же направлении; на сей раз источником вдохновения для него служил Грег Гавловски (Greg Gawlowski), фотограф, из которого Маккейг вырезал кусочки — словно тот был тыквой, приготавливаемой на Хэллоуин. «Я балансирвал на грани,— признается Маккейг.— Грег — добрая душа, человек с мягким голосом; он был совершенной противоположностью злобного Сита. Я сделал так, будто изнутри он светится пылающий оранжевым светом,— продожает Маккейг,— и Лукасу такой вариант понравился даже больше».

Следующей жертвой Маккейга стал дизайнер Гэвин Бокет (Gavin Bocquet), про которого Маккейг говорит так: «у него довольно приятное лицо, но оно может выглядеть весьма злым, если направить на него свет под нужным углом». Маккейг предпринимал попытку за попыткой, но бросать начатое даже не думал. "Все было покрыто белой мглой, лишь где-то там, на вершине, горел маячок. Я взял нож и врезался в эту белую пелену, а когда я закончил… Я возненавидел то, что сделал. Перебрав рулоны фотопленки, я выкинул все, что меня не устраивало …оставив нечто вроде теста Роршаха на его лице. И это СРАБОТАЛО. Я знал это. Когда вы работаете над концепцией и находите какое-то решение… это похоже на свет в конце тоннеля. Я показал это Джорджу, и он почувствовал то же самое. Наконец-то мы оказались на правильном пути.

Маккейг продолжал искать прообразы своего героя в реальной жизни. Это казалось простой задачей. «Если бы вам удалось сейчас сорвать всю кожу со своего лица… то вид обнаженных мышц был бы точной копией образа Дарта Мола того времени. Идея обнаженной плоти лица, с которого сняли кожу, казалась мне красивой и пугающей одновременно. Помимо этого, на теле у большинства опасных животных имеются отметины: змеи, тигры, осы — у всех у них на желтом или оранжевом фоне нанесены черные полосы, как предупреждение для остальных животных держаться подальше. Беззащитные животные зачастую даже имитируют эту окраску, чтобы отпугнуть врагов».

Подобные отличительные знаки можно найти и в человеческой культуре. «Я изучал некоторые африканские племена,— говорит Маккейг.— Некоторые из художеств на их лицах выглядели весьма устрашающе: кроваво-красные, яркие. Это было подтверждением тому, что обладатели данных росписей по телу — очень крутые ребята. Кстати, мы чуть не забыли о клоунах. Клоуны всегда меня пугали. Кто знает, что на самом деле скрывается за их фальшивыми улыбками? Когда мне было три года, мне приснился кошмарный сон о клоуне по имени Бозо».

Помимо всего прочего, Маккейг создал нечто в духе настоящих тестов Роршаха, разливая чернила по бумаге, а затем складывая страницу пополам и разглядывая отпечатки, пока не нашел тот вариант, который искал. «Я до сих пор их храню — стопку бумаг, обрызганных чернилами. Конечным результатом стала смесь из тех образцов и моего собственного воображения».

В конце концов, Маккейг в качестве заключительного дизайна Дарта Мола использовал собственное лицо. «Свое собственное зло и темноту внутри себя я знаю лучше, чем чью-то чужую»,— говорит он.

В качестве последнего штриха, Маккейг захотел уравновесить внешнее безобразие этого облика некоторым количеством привлекательности. «Чтобы смягчить столь ужасный образ, как голова с содранной кожей, вы можете пририсовать к нему мягкий капюшон, или длинные, распущенные волосы… или, в моем случае, перья. Это были великолепные черные перья, возвышавшиеся над головой, подобно индейскому тотему, и перевитые чем-то вроде струны от фортепьяно. Я представлял себе, как поутру Дарт Мол встает и обматывает свою голову этой струной от фортепьяно, причем перья должны смотреть в определенном направлении, ибо это есть часть медитации Ситов». Ник Дадман, руководитель отдела по разработке облика живых существ, и его команда позже интерпретировали эти перья в небольшие рожки.

Для Маккейга костюм является не второстепенной деталью, а важной составляющей в дизайне любого персонажа. «Я придумал костюм, дизайн которого обыгрывал идею с обнаженной плотью — он также был разукрашен в виде мышц,— говорит он.— Первый костюм делал моего героя несколько более объемным, чем на самом деле. Позади шеи у него было что-то вроде того воротника, что носит Бэтмен. Многие считали костюм завершенным. Но Джордж Лукас представлял схватку между ситом и джедаями чем-то вроде петушиного боя, со множеством кульбитов и прыжков, и я понял, что выполнить такое в этом объемном костюме будет весьма затруднительно».

Вновь обратившись за вдохновением к матушке-природе, Маккейг подметил такую характерную особенность у животных, как вздыбливание гривы или раздувание капюшона во время атаки. Проконсультировавшись с дизайнером по костюмам Тришей Биггар, он изобрел нечто подобное складчатым самурайским одеяниям, «чтобы, когда он поворачивается, все эти складки вздымались с одной стороны».


Designing A Sith Lord
Из архивов сайта starwars.com

Метки: Эпизод I, Дарт Мол

• Назад
• Вперёд